Огонь в ночи. Ирина Мясникова
развеселилась. Она живо представила себя в черной мантии, пуляющей в неприятеля огненными шарами изо лба и молниями из рук.
– Анна Сергеевна, – прервал эти приятные мысли Арсений, – я хочу, чтобы вы отнеслись к моим словам серьезно. Шары ни в коем случае не должны быть огненными, а из рук молнии вылетают только в кино. Через руки к вам энергия, наоборот, поступает!
После этих слов у Панкратьевой медленно отвисла челюсть.
– Арсений, вы что, и мысли читать умеете?
Арсений рассмеялся:
– Нет, Анна Сергеевна, мысли я читать не умею, просто вы очень громко думаете.
И тут Панкратьева ему не поверила:
– Знаете что, вы мне про свой дар все-таки рассказали бы. Подруга моя, по рекомендации которой я к вам попала, сказала, что вы колдун, а какой же вы колдун? Ни фига вы на колдуна не похожи.
– Что вы, в самом деле, Анна Сергеевна, действительно колдунов не видели, что ли? Да на каждом шагу! Я вот тоже после вашего ухода сяду на дерево у подъезда и начну каркать.
Панкратьева внимательно посмотрела на волшебника и прищурилась:
– Издеваетесь, да?
Арсений опять виновато улыбнулся и ответил:
– Да, есть немного.
Опыт первый
Возвращаясь домой, Панкратьева поймала себя на том, что улыбается. В конце концов, даже если застенчивый Арсений никакой не колдун, а просто шарлатан, начитавшийся разных заумных книжек, его советы ее ни к чему не обязывают. Да и денег он не взял. Хотя Панкратьева честно пыталась ему всучить тысячу рублей, как за сеанс психотерапии. От ее денег волшебник спрятался на кухне и кричал оттуда, чтобы она не портила ему карму своими глупостями.
Еще, конечно, существовал соблазн испытать свои новые возможности и запустить в кого-нибудь золотистым шариком. Например, в компаньона и непосредственного начальника Дубова. Ему-то больше всего и хотелось шарахнуть шаром промеж глаз. Причем не безопасным золотистым, а самым настоящим огненным, и чтоб искры летели во все стороны. И из глаз Дубова тоже. Однако, вспомнив предостережения волшебника, Панкратьева решила отложить испытание нового оружия до той самой безвыходной ситуации. Она ни минуты не сомневалась, что гад Дубов эту ситуацию организует в два счета.
Когда Панкратьева въехала во двор своего дома, ее глазам открылась замечательная картина. На газоне у единственного во дворе дерева стоял совместно проживающий с Панкратьевой Алик Зотов. Причем не просто стоял, а стоял на одной ноге, изогнувшись совершенно невозможным образом и закрыв глаза. Ясно было, что пополняет свои запасы живительной энергии.
Зотов периодически занимался пополнением этой самой ци с помощью какой-то шибко сложной китайской гимнастики. В первый год совместного проживания с Зотовым Панкратьева еще задавалась вопросом, почему эта ци никак не хочет вливаться в прямо стоящего Зотова, зачем для ее получения необходимо закручиваться узлом? Потом Анна Сергеевна как-то попривыкла к странностям