Белоэмигранты на военной службе в Китае. Сергей Балмасов
офицеров, были пешими. Горная батарея не имела орудий. Инженерные силы бригады полковника Макаренко представляли собой лишь одну маленькую команду для связи»[136]. Поэтому решили набрать еще полторы тысячи русских и командировали для этой цели в Мукден полковника Генштаба Л. Л. Ловцевича.
Тогда же произошла встреча Нечаева с Лукомским. Последний вспоминает: «Однажды днем ко мне пришел неизвестный русский офицер, передавший письмо от Нечаева. Он писал, что с отрядом дошел до Шанхая, и просил разрешения приехать ко мне ночью на свидание, которое я дал. После 11 часов вечера приехал Нечаев на автомобиле. Мы познакомились и беседовали почти до утра. Он рассказал, на каких условиях и как был создан отряд. Нечаев сказал, что они смотрят на свое участие в китайской смуте как на временное явление, чтобы ценой его купить право иметь в Маньчжурии постоянный русский отряд, который потом можно будет увеличить и употребить на борьбу с большевиками. Он рассказал о бедствиях отряда, идущего в авангарде Маньчжурского корпуса, сказав, что главная тяжесть боев лежит на русских. Несколько раз он сталкивался со скрытым наружным влиянием и руководством со стороны японцев. Смеясь, рассказал, что, подходя к Нанкину как-то под вечер, его отряд, численностью тогда около 2500 человек[137], натолкнулся на невероятно упорное сопротивление китайцев. Начальник его авангарда доносит, что продвинуться дальше не может. Нечаев, ничего не понимая и привыкший к тому, что китайцы сразу отступают, когда выясняют стремление противника «дойти до штыка», решает сам проверить, в чем дело. Он пробирается вперед. Неприятель стреляет метко и спокойно. Нечаев ползет в цепь. Впечатление такое, что противник готовится к контрудару. Огонь – очень сильный. Нечаев ничего не может понять, но видит, что сделать ничего не может. Приказывает отряду, как только стемнеет, отползти в тыл. Ночью в тылу отряд Нечаева занимает приличную позицию. Он решил ему дать день отдыха. Днем Нечаеву докладывают, что его хотят видеть два японских офицера. Он их принимает, угощает, беседует с ними. Японцы рассказывают, что у них тут рядом небольшая концессия и из-за опасения, что китайцы ее разграбят, с военных судов свезли на берег две роты и они заняли у нее позицию и что накануне на них наступали китайцы, но китайский отряд был странным. Они никогда не видели, чтобы китайцы так спокойно наступали под огнем и так стреляли. Сошлись почти до штыкового удара, чего они, японцы, очень боялись, считая, что многочисленные «китайцы» их опрокинут. Положение их, японцев, было очень тяжелым, но, к их счастью, «китайцы» ночью отступили. Нечаев понял, какой «китайский» отряд преградил ему путь, но ничего японцам не сказал. Ничего не сказали ему и японцы, но просили его передать, «кому надо», что лучше на Нанкин не наступать, чтобы японские концессии не пострадали… Поговорили, выпили и разошлись. Нанкин тогда наступлением не брался. Его просто «обтекли», направляясь на Шанхай. Но и там было приказано не оставаться и в бои не ввязываться. Нечаев сказал, что на другой день они отступают на север, к Тяньцзину»
ГА РФ. Ф. 7044. Оп. 1. Д. 33. Л. 4.
Нечаев сознательно завышал численность своего отряда, чтобы показать его большую значимость в глазах Лукомского. На тот момент его силы вряд ли превышали тысячу человек.