Белоэмигранты на военной службе в Китае. Сергей Балмасов
револьвер сейчас же по приходу моему в штаб мне будет выдан и чтобы я шел скорее. Я пришел в штаб, и генерал сейчас же выдал мне «маузер» и просил обойти позицию и сделать разбивку окопов, что мной и было выполнено. По моему указанию, были еще сделаны засеки на всех дорогах и указаны места для секретов и дозоров. Окопавшись на юго-западной окраине маленькой деревеньки, конный полк встал на ее восточной окраине, выслав разъезд в 5-ю конную бригаду, стоявшую на позициях левее нас. Впереди к западу занимал позицию Фан со своими частями. Генерал нервничает и все время бегает смотреть из-за забора, что делается впереди, и злится на меня, что сплю, несмотря на то, что в 5-й конной бригаде началась сильная стрельба. Он говорит, что ночью спать нельзя. Часов в 11 поднялась сильная ружейно-бомбометная стрельба в деревне, занятой Фаном. Наш штаб потерял голову, и все мечутся. Я назло им продолжаю валяться, делая вид, что сплю. Беспокоить меня они опасаются, так как в таких случаях я начинаю крепко ругаться. Часа в два ночи загорелась деревня, занимаемая Фаном, и немного погодя он стал отступать на нас. Генерал поставил меня с фуганом на дорогу впереди наших окопов, и мы с «маузерами» задерживали отступающих, спрашивая пропуск. В числе отступающих был нами остановлен и сам Фан.
Видя отступление 4-й армии, наша пехота сначала открыла ураганный ружейный огонь, а потом стала бросать окопы и отходить в тыл, потащив с собой и конный полк. Придя в штаб, генерала там я уже не застал, а увидел его в деревне, ведомого под руки мобянами. Я пошел за ними. Отошли на восток и остановились в поле, не доходя 5 ли до нашего обоза. Стало светать.
31 октября. Я стал браниться и стыдить генерала. Он набрался храбрости и возвратился назад. За ним поодиночке и кучками потянулись остальные. Я с фуганом Го набрал человек 50 солдат с двумя бомбометами. Мы затолкали их в окопы, открыв огонь из бомбометов по тлеющей деревне. У противника все время несколько трубачей в разных местах играли «сбор». Этим они сильно нервировали наших солдат, которые открыли по деревне ружейный огонь, на который противник отвечал редкими выстрелами[418]. Сзади никто не подходил, и наши последние солдаты стали разбегаться. Первыми ушли бомбометы, и в конечном итоге в окопе остался я с майором Го. Стреляя из «маузеров» по деревне и в пролетающих над головой гусей, мы обозначали собой фронт 114-й бригады. Когда из деревни ли за 2 показалось несколько кантонцев, мы решили, что пора уходить и нам. Мы ушли ли за 6 на восток в деревню, где скопилась вся бригада. Я опять стал ругаться, устыдив 2-й эскадрон, из которого человек 20 сказали, что пойдут за мной назад, но это уже не имело смысла. Противник занял брошенную нами деревню и стал обстреливать нас из бомбомета. Наши люди кучками потащились на восток. Помощник начштаба пытался их остановить, но тщетно. В это время за половину ли от нас показалось облако пыли. Это прошла рысью 5-я кавалерийская бригада. Она тоже бросила позицию и уходила на восток. Наши увидели отход 5-й бригады, и никакие силы их сдержать не могли, и все,
ГА РФ. Ф. 7044. Оп. 1. Д. 30. Л. 7.