Стажер. Дмитрий Дашко
в АТРИ действует иной закон – закон джунглей, если можно так выразиться. Если не ты, то тебя. Придется смириться и играть по чужим правилам, а остатки гуманизма навсегда вычеркнуть из памяти. Конечно, если хочу снова оказаться на Большой земле. А я дико хочу вернуться, и это еще слабо сказано!
Расслабиться и получать удовольствие не выходит. Может, кто-то и способен ловить здесь кайф, но только не я.
Мы свернули в один из притоков реки и проплыли еще пару километров. Пейзаж по-прежнему не радовал разнообразием – скалы, деревья, нагромождения камней на берегу.
– Немного срежем путь, – пояснил прапорщик. – Рискованно, но, если мои предположения верны, небольшую фору мы все же заимеем. Эх, знать бы точно, куда они топают.
Он взял бинокль и стал высматривать подходящее место. Наконец оно нашлось.
– Вроде ничего, – сказал Гидроперит. – Вон там, метров через триста. Высоко карабкаться не придется. Там и пристанем. Держитесь, гаврики.
Он крутанул штурвал.
Вода у берега цвела и казалась салатно-зеленой. Подул ветер, запахло чем-то отвратительным.
– Гнилью воняет, – принюхавшись, сказал Филя.
– Чем-чем? Гнилью? – с нервной дрожью спросил прапорщик и попытался отвернуть в сторону.
Благополучно проскочить не удалось. Катер не успел завершить маневр. Прибережная вода вспучилась и забурлила, словно на дне врубили кипятильник невероятной мощности. Загрохотала артиллерийская канонада. Это начали с барабанным грохотом лопаться пузырьки, устремлявшиеся к поверхности. Я моментально оглох.
Лежавшая на реке прозрачная пленка с хлопком оторвалась, стремительно приподнялась и развернулась на девяносто градусов, превратившись в широкое, пляшущее на ветру полотнище. Не будь оно зеленым, можно было бы подумать, что перед нами экран кинотеатра.
Включился невидимый проектор. Зрелище было грандиозным. Загадочная пленка заискрилась, будто по ней пробежал заряд. Возможно, так оно и было.
Я скорее почувствовал, чем услышал характерный для статического электричества щелчок. Волосы под шлемом попытались встать дыбом. Не удивлюсь, если они при этом еще и искрились.
Сними я каску, и прическа моя походила бы на торчащие во все стороны эйнштейновские космы полубезумного профессора из «Назад в будущее».
Перефразировав известный рекламный слоган: «Имидж – ничто, главное – вовремя смыться», я тут же позабыл о своей внешности. Какой бы неказистой она ни стала, стоило задуматься о более важных вещах.
«Экран» с самого начала показался опасным. Следовало убраться подобру-поздорову, пока между ним и катером сохранилась приличная дистанция. Можно даже по-английски, не прощаясь. Однако прапорщик медлил.
Я обернулся и понял почему. Не может быть! Позади возникла точно такая же пульсирующая стена, справа и слева тоже. Медленно, но верно они сужались, и было в этом неторопливом сближении нечто ужасающее.
Мы были окружены. Тихая заводь оказалась ловушкой. Немного погодя на наших глазах случилась демонстрация