Продолжение ЖЖизни. Евгений Гришковец

      В нём было много свободы и жизнерадостности. У него было невероятно улыбчивое лицо. Глядя на него, хотелось улыбаться самому. Слушая его, хотелось ему подражать. А ещё в нём были благородство и достоинство. Такие достоинство и благородство, что невозможно себе представить и даже допустить мысль, что, живи Андроников сейчас, его можно было бы соблазнить деньгами на проведение корпоратива (улыбка).

      Пожалуй, самым лестным в самом начале моей театральной деятельности были изредка звучавшие сравнения того, что я делаю, с тем, что делал Андроников. Эти сравнения всегда были с оговорками, что это всё не то и не так, как у него. Тем не менее сам факт пусть и отдалённых параллелей сильно согревал и даже обжигал радостью моё сердце. Я никогда не подразумевал сходство, и по сути наши сценические высказывания различны. Но когда я делал «Как я съел собаку», свой первый моноспектакль, и шёл к непростому решению одиночного выхода на сцену, я вспоминал об Андроникове, и он меня успокаивал. Какие-то его обороты и фразы я использую и цитирую. Не откровенно, незаметно, скорее для самого себя. А ещё он использовал слово «скучно» в особом смысле, и у меня оно звучит именно так, как у него. И ещё много других слов. Уверен, что многие годы Ираклий Андроников будет актуален и необходим для русской культуры не столько своими литературоведческими работами, сколько своими эстрадными выступлениями и телепередачами. Необходим будет его образ, содержащий соблазн быть образованным, умным, просвещённым, интересным и свободным. А ещё, мне кажется, его непременно должны были сильно любить женщины (улыбка).

      Сегодня день прошёл под знаком этого прекрасного человека.

      30 сентября

      Как же мне было приятно читать ваши комментарии к предыдущему тексту! Я испытал истинную радость. Значит, всё-таки знаем, любим, слушаем, читаем. Даже не хочется употреблять слово «помним». Очень тронул рассказ одной читательницы про своего деда, у которого была переписка с Андрониковым. При этом дед не был ни другом, ни даже знакомым Ираклия Андроникова. Он был читателем и зрителем, который написал любимому автору письмо, а автор прочёл и ответил. И была переписка. Значит, всем нужна обратная связь (улыбка). Всем нужен существенный и несуетный отклик.