История магии. Обряды, ритуалы и таинства. Элифас Леви
осел. Младенца пришлось унести очень далеко, чтобы спасти от влиятельных врагов; он вырос и стал проповедовать учение милосердия и добра. Он спустился в ад, связал адского змея и с победой вернулся домой. В августе, под знаком Девы, ежегодно проходит посвященный ему праздник. Мы видим здесь потрясающее интуитивное проникновение в христианские таинства, которое впечатляет еще больше, если вспомнить, что индийские священные книги были написаны за много веков до начала христианской эры. Вслед за откровениями Кришны последовали откровения Будды, который сумел сочетать чистейшую религию с высочайшей философией. После этого остается лишь хранить счастье мира, и ожидать больше нечего, кроме десятого, последнего воплощения Вишну, когда он вернется в своей истинной форме, ведя с собой коня Страшного суда – того страшного жеребца, чье копыто всегда поднято, ибо, когда оно опустится наземь, земля разлетится на атомы.
Мы можем отметить здесь присутствие священных чисел и пророческие расчеты магов. Учения гимнософистов и посвященных зороастрийцев произрастали из одного источника, но владыкой индийской теологии оставался ложный, черный Заратустра. Окончательной тайной этого вырожденческого учения является пантеизм и его закономерное следствие – абсолютный материализм под маской столь же абсолютного отрицания материи. Может возникнуть вопрос: какая, собственно, разница, дух ли материализуется, или материя одухотворяется, если в обоих случаях соблюдается равенство этих понятий? Но последствия такого пантеизма смертоносны для этики: в мире, где все есть Бог, не может быть ни преступлений, ни добродетелей. Следовало бы ожидать от брахманизма последовательного вырождения в исихазм, но до этого пока не дошло. Только с помощью великого магического ритуала, индийской оккультной книги Упнекхат, будет закончена работа по отуплению людей и приведению их в то безумное состояние, которое их колдуны именуют «божественным». Работа, о которой идет речь, – прародитель всех «черных книг», это самая любопытная часть наследия индийских колдунов древности. Она разделена на пятьдесят частей и представляет собой тьму с россыпью сверкающих звезд. Мудрые изречения перемежаются здесь с ложными пророчествами[42]. Местами она похожа на Откровение Святого Иоанна, вот, например, отрывки из одиннадцатой и сорок восьмой частей:
Индийское и японское таинства всеобщего равновесия и египетский пантоморфный Йинкс
«Ангел созидающего огня – это слово Божье, слово, породившее землю и все, что на ней растет, равно как и тепло, от которого все созревает. Слово Создателя само есть Создатель, и оно же есть Его единственный Сын». Однако, с другой стороны, содержатся там и архиеретичные представления: «Материя есть лишь обманчивая видимость, солнце, звезды и все стихии – это духи, животные – это демоны, а человек – чистый дух, обманываемый иллюзиями форм». Наверное, этих отрывков достаточно, чтобы закончить
Анализ Элифаса Леви заслуживает всесторонней проверки. Он работал с латинским переводом Анкетиля Дюперрона, сделанным, в свою очередь, с персидского текста, который теперь не найти. Так что я хотел бы привести читателям также отрывок из «Религии и философии Индии» Дойссена, касающийся Упнекхат: «Текст Упанишад с 52 по 108 занимают 50 Упанишад, переведенные, под общим названием Упнекхат с санскрита на персидский в 1656 году по требованию султана Мохаммеда Дара Шакоха, а затем, в 1801 – 1802 годах, – Анкетилем Дюперроном с персидского на латынь. Считается, что Упнекхат – это общее собрание Упанишад. Двенадцать частей его – это Упанишады трех более древних Вед, еще 26 – Упанишады Атхарва, известные из других источников. Далее в этой книге объединены восемь самостоятельных трактатов, пять из которых нигде более не встречаются, так что они являются доступными только в переводе Анкетиля. И завершают Упнекхат четыре трактата из Вадж, первый из которых встречается в сокращенном виде и в других сборниках, например в Упанишадах Ниларудра, а три других – не встречаются нигде. Включение этих трактатов в Упанишады, видимо для спасения их от забвения, наводит на мысль о более поздней дате составления самого сборника Упнекхат, хотя уже персидские переводчики 1656 года не претендовали на авторство, утверждая, что книга дошла до них уже именно в таком виде».