Эльфийский посох. Наталья Метелева
когда страж троп Энрах, приветствовав королеву и архонтов, почтительно поклонился и ему, лорд догадался, с чего бы такая честь.
Он был разочарован и уже вполуха слушал доклад наблюдателя о способе, каким претендент вызвался в наследники: Энрах бросил в колокол меч.
«Необычный, стало быть, меч. Простой звякнул бы по-комариному. Надо бы посмотреть, что осталось от оружия… Наследнички, демон их задери, – ни одного одаренного мага! – думал лорд, оглядывая четверку молодых людей, претендующих на его имя. – Впрочем, чем еще, как не магией, справилась с первым испытанием Эоста? Что ж, Даагон, она права – ты безумен, и тебе пора уйти на покой. Вечный…».
Тот, кого он ждал, не явился, равно как и посланец друидов Древа Смерти, – из этих четверых в подобном просто некого подозревать. И вот последнее-то как раз настораживало. Неужели весть не долетела до Алкмаара? Или слуги Мортис боятся проверки главным Посохом Духа, которая предстоит каждому претенденту?
Церемония официального знакомства с Энрахом, лет пять известным среди эльфов, прошла совсем быстро: надо было успеть на торжество Двух Лун. На следующий день предстояло огласить испытания для каждого соперника – в той сфере, какую он применил при вызове голоса колокола.
Даагон приотстал от королевской свиты, спешившей на холм с танцевальной поляной, откуда лучше всего было наблюдать встречу Двух Лун.
«Еще не все, – думал он. – Время еще не вышло. Ты же здесь, ты должен быть здесь! Неужели ты просто боишься привлечь к себе внимание тех, кто на тебя охотится, и выбрал крохотную отсрочку вместо сражения за жизнь? Пойми, ведь ты же не один будешь за нее биться, мальчик мой!»
Он торопился к поляне с оставленным почти без присмотра колоколом – единственный страж тоже уставился в небо, хотя обязан был наблюдать за явлением претендентов до последнего мига.
– Как будто наследник может упасть с Большой луны, – проворчал лорд.
Еще больше его огорчило, что колокол уже опущен к земле, и теперь его невозможно раскачать даже великану.
В момент восхода Большой луны, когда вот-вот должен был показаться краешек серпа и все взоры были прикованы к небу, земля грозно дрогнула, как будто в недрах повернулось что-то немыслимо огромное или все демоны Падшего разом поднимались на поверхность. Тучами взметнулись сорванные с ветвей птицы, грифоны с тоскливыми криками поднялись в небеса.
Серп Большой луны прорезался – словно ангелы чуть-чуть приоткрыли портал в мир сияющего света Всевышнего, – и никто его не приветствовал, только всполошенные птицы кричали и кружили над лесом.
Дрожь постепенно стихла, прорыва Легионов Проклятых тоже не последовало, но каждый эльф в душе был уверен: он стал свидетелем зловещего предзнаменования.
Никто еще не знал, что так прозвучал пятый удар королевского колокола.
Никто, кроме двоих: того, кто вызвал глубинный гул, и лорда Даагона, ждавшего до последнего мига.
И потом лорд долго сожалел,