Великие Моголы. Потомки Чингисхана и Тамерлана. Бембер Гаскойн
target="_blank" rel="nofollow" href="#n_4" type="note">[4] рожденному легендарной девой от лунного луча.
События, происходившие в течение века после смерти Тимура, побудили Бабура желать, чтобы его считали тюрком, но через сто лет успешного правления Индией его потомками, носившими титул Могол, снова стало в высшей степени модным считаться монголами. В первой половине XVII столетия приезжие из Европы полагали, что слово «могол» попросту значит «совершивший обрезание»; иначе говоря, они употребляли его по отношению ко всей правящей мусульманской верхушке без различия. Что касается тех, кто побывал в Индии позже, во второй половине того же века, то они связывали это название с белым цветом кожи и увозили с собой рассказы об индийцах из разряда слуг императора, которые женились на девушках из Кашмира в надежде, что дети их окажутся достаточно светлыми, чтобы сойти за моголов. В конце концов колесо сделало полный оборот, и в 1666 году появилось сообщение, будто императоры приняли титул Могол «во имя вящей славы династии – дабы убедить людей, что они происходят из рода Чингисхана». В конечном счете, вопреки былым возражениям Бабура, Европа признала справедливым присвоить и династии Моголов, и их правителю, богатство которого, кажется, превосходило самые дерзкие мечты буржуа Лондона и Амстердама, звание Великих Моголов.
Бабур родился 14 февраля 1483 года. Его отец Омар Шейх был правителем Ферганы, маленькой, но изобильной провинции на восток от Самарканда, и в 1494 году, в возрасте одиннадцати лет, юный царевич в результате поразительного несчастного случая сделался наследником престола. Его отец, которого Бабур описывает как «человека малого роста и полного телом, с окладистой бородой и мясистым лицом», был восторженным любителем голубей. Однажды в полуразрушенной крепости Акси тучный правитель кормил своих птиц в голубятне, устроенной на стене, окружающей дворец у самого края пропасти. Внезапно произошел обвал, и «Омар Шейх-мирза полетел вместе со своими голубями и голубятней и превратился в сокола».
Бабур оказался теперь одним из многих мелких правителей в конгломерате провинций, управляемых его дядями либо двоюродными и троюродными братьями. Все эти царевичи вели свое происхождение от Тимура. Каждый из них считал, что имеет на владения, принадлежащие их роду в последнее столетие, не меньшие права, чем любой другой. Их беспощадный общий предок завоевал земли, простирающиеся от Дели до Средиземноморья и от Персидского залива до Волги, но территория, которой владели в совокупности все его потомки, была намного меньшей. Столица Тимура Самарканд находился на самом севере этого района. В ста пятидесяти милях к западу от Самарканда была Бухара, а примерно в двух сотнях миль к востоку лежала зеленая и приятная долина Ферганы, «изобилующая зерном и плодами», как писал сам Бабур, и где, по его же словам, «фазаны были такими большими и жирными, что, как утверждала молва, четверо не могли управиться с одним-единственным, приготовленным с овощами и рисом». Северная часть владений