Гунны. Грозные воины степей. Эдвард А. Томпсон
поскольку постоянно двигался от пастбища к пастбищу. Только поселившись у источника ресурсов, он мог получить их в большом количестве, а для этого ему пришлось бы отделиться от сообщества, частью которого он являлся. Степные кочевники по большей части использовали предметы обихода, приобретенные путем обмена или грабежа; сами кочевники не занимались ручным трудом. «Не думаю, – пишет Миннс, – что кочевники сами работали с металлом. Работа по металлу была уделом рабов, покоренных народов», и трудно представить кого-то из приспешников Аттилы, тратящего время на художественную работу по металлу. Однако нет никакой причины, почему бы кочевнику не иметь с собой какой-то инструмент и небольшое количество материалов. У кочевника более свободный доступ к источникам сырья, чем, скажем, у кузнеца, ведущего оседлый образ жизни. Но дело в том, что кочевник изготавливал только при крайней необходимости очень небольшое количество изделий, которые оставили еле заметный след в археологических источниках.
Действительно было найдено несколько предметов, которые археологи с уверенностью приписывают кочевым народам, хлынувшим в Европу в древние и Средние века. К сожалению, уровень современной науки не дает возможности сказать, были ли эти предметы привезены в степь, а если нет, то можно ли часть из них приписать гуннам. В 1932 году вышел в свет серьезный труд профессора Алфельди под названием «Funde aus der Hunnenzeit und ihre ethnische Sonderung», в котором автор утверждал, что по крайней мере четыре группы предметов можно считать принадлежностью гуннов. В 1935 году другой венгерский ученый, Золтан, заявил, что предметы, которые Алфельди определил как гуннские, в действительности являются римскими предметами, вывезенными из империи и известными также по раскопкам в Унтерзибенбруне[4], в Нормандии и на юге России.
Недавние открытия и тщательное изучение предметов, на которые ссылается Алфельди, внесло столько неясностей в изучаемый вопрос, что опытный археолог, если бы взялся писать о гуннах, едва ли смог извлечь какую-нибудь пользу из обнаруженных находок. И конечно, что уж говорить о тех, кто никогда тщательно не исследовал чайник, найденный в Малой (Западной) Валахии, и для которых Ходмезевашархей[5] ничего не говорящее название.
Гунны не чеканили монет, поэтому можно было с уверенностью предположить, что вряд ли удастся обнаружить большое количество нумизматических находок. Так на самом деле и произошло, но римские монеты, найденные в различных районах, где господствовали кочевники, похоже, позволяют сделать пару выводов. Однако эти выводы всего лишь предположения и служат только незначительным подтверждением имеющихся письменных свидетельств.
2
Совершенно ясно, что, изучая историю гуннов, мы можем полагаться исключительно на свидетельства греческих и римских путешественников и историков.
Очень может быть, что, когда гунны в семидесятых годах IV века начали двигаться в западном направлении, Аммиан Марцеллин[6] уже решил написать историю
Унтерзибенбрун – поселок в Австрии, в федеральной земле Нижняя Австрия.
Ходмезевашархей – город на юго-востоке Венгрии в долине реки Тиса, где во время раскопок был обнаружен клад золотых римских монет весом 6 кг.
Аммиан Марцеллин (ок. 330 – ок. 395 н. э.) – величайший историк поздней Римской империи, по происхождению грек, родился в Антиохии (Сирия). Принимал участие в персидской кампании императора Юлиана в 363 г. Известно, что Аммиан посетил Грецию и Египет, в 371 г. вернулся в Антиохию, а вскоре после 378 г. поселился в Риме, где и находился до конца жизни. В Риме Аммиан написал историю Римской империи от царствования Нервы (96 – 98 гг. н. э.) до битвы при Адрианополе (378 г. н. э.). Таким образом, его сочинение продолжает историю Рима с момента, которым завершил свою «Историю» Тацит. Хотя Аммиан называет себя греком и греческий был его родным языком, писал он на латыни, поскольку предназначал свой труд для читателей-римлян. Благодаря своей «Истории», включавшей 31 книгу, Аммиан заслужил авторитет у современников как в Риме, так и в Антиохии.