Канарис. Руководитель военной разведки вермахта. 1935-1945. Карл Хайнц Абсхаген
маскировка под чилийского гражданина, по-видимому, не выдержала проверки. А не арестовали его еще раньше, уже при вступлении на французскую территорию, только потому, что уехал он внезапно и скрытно. Ориентировку о розыске и задержании фальшивого Рида Розаса итальянская служба безопасности получила как раз вовремя.
И вот Канарис сидит в итальянской тюрьме, сопровождавший его священник тоже угодил за решетку. Допросы велись непрерывно. Вновь и вновь пытались итальянские следователи сбить арестованных с толку. Канарис твердо придерживался своей легенды, священник тоже его не выдавал. Чтобы доказать свое болезненное состояние, Канарис в камере прикусывал себе губы и плевал кровью в плевательницу.
К счастью, контрразведке противника не было известно истинное лицо арестованного, хотя никто не сомневался, что он немецкий шпион. Пребывание в тюрьме затягивалось. Канарис упрекал себя за то, что действовал недостаточно осторожно и, кроме того, навлек беду на голову испанского священника. Собственная судьба казалась ему уже окончательно решенной. Не сама смерть страшила его, как моряк и офицер, он не раз смотрел ей прямо в лицо, все его существо восставало против казни через повешение, уготованной обычно вражеским шпионам. И в самом деле, в один прекрасный день тюремный надзиратель, приносивший заключенному еду, вошел в камеру, злорадно ухмыляясь. Смерив заключенного взглядом с головы до ног, он обвел пальцем вокруг шеи, будто накладывая невидимую петлю, затем, указав на Канариса, с ненавистью проговорил по-итальянски: «Послезавтра» – и добавил хриплым голосом, словно страдая от удушья: «Капут!»
На этот раз Канариса миновала участь быть повешенным. Сообщение об аресте Рида Розаса повергло в ужас его мадридских друзей и заставило их поспешить ему на помощь. Были задействованы влиятельные связи, по дипломатическим и неофициальным каналам итальянскому правительству дали понять, что, несмотря на факты, доказывающие обратное, Рид Розас в самом деле является тем, за кого себя выдает, и его паспорт – подлинный. Убедили ли итальянскую контрразведку подобные аргументы или нет – сказать трудно. Во всяком случае, в Риме сочли более благоразумным отреагировать на ходатайства в защиту арестованных в Домодоссоле положительно. Вместе с тем в разрешении на продолжение прерванной поездки в Швейцарию им отказали. Канариса и сопровождающего его священника посадили на испанское грузовое судно, следовавшее из Генуи в Картахену с заходом во французский порт Марсель. Возможно, итальянцы надеялись таким путем отделаться от неприятной проблемы без особого вреда для дела. В Марселе французские коллеги, которых уже информировали, примут нужные меры, и в Париже, вероятно, не так легко, как в Риме, пойдут навстречу пожеланиям ревностных адвокатов подозрительного «чилийца».
Так думал, по крайней мере, Канарис: с приходом в Марсель его земное существование закончится. Французы смогут привезти из Мадрида своих агентов, и хотя