Трагедия абвера. Немецкая военная разведка во Второй мировой войне. 1935-1945. Карл Бартц
пообещал итальянец.
Холодным февральским утром Лонсдейл Брайанс направляется из «Эдема» в «Ислу», которая находится недалеко – в каких-нибудь пятистах метрах. О прибытии Хасселя ему уже сообщили. Вон стоит нужный отель, немного ниже санатория в Арозе. Его почти не видно. Время от времени очередной постоялец исчезает в дверях отеля; но никто не выходит наружу.
Тщетно молодой англичанин ожидает посла, которого ему описали как темно-русого мужчину со слегка седеющими висками и небольшими усами.
Идет сильный снег, и, когда Брайансу становится совсем неуютно, он входит в отель «Исла».
– Есть ли свободные комнаты? – спрашивает он у портье.
– Пожалуйста, комнаты имеются. Какую сторону вы предпочитаете?
Постоялец осматривает номера долго и основательно, пока не наступает время завтрака.
– Могу ли я здесь позавтракать?
– Пожалуйста, сударь!
Его проводят в маленькую очень теплую столовую. Он садится за один из столиков с тремя швейцарцами, которые делятся впечатлениями после катания на лыжах. Осторожно оглядывается. Никого.
Вдруг входит одна «дама весьма привлекательной внешности», которая заказывает завтрак за соседним столиком, расположенным у стены.
Она одета в черное. «Это может быть только жена фон Хасселя», – думает англичанин и заводит на английском разговор со швейцарцами. Довольно громко он упоминает, что прибыл из Рима и только что неподалеку от города посетил замечательное местечко под названием Деталмо, да, Деталмо. Здесь, в Арозе, он живет в «Эдеме». Дама за соседним столиком должна была бы все прекрасно понять. Но так как далее ничего не происходит, ясно, что фон Хассель еще не приехал.
Когда Лонсдейл Брайанс возвращается в «Эдем», он находит телеграмму: Хассель приедет в четверг.
Снова англичанин бредет в отель «Исла» с блокнотом для рисования в руке. Но его рисование, похоже, никого не интересует.
В Куре господин фон Хассель пересел в поезд на Арозу. На старый епископский город уже опускались вечерние сумерки. Посол не любовался заснеженным ландшафтом.
Его мысли были в Берлине. Там перед своим отъездом он еще раз навестил всех своих друзей. Повсюду он сталкивался с подавленностью, настроением безвыходности и отчаяния. С 5 ноября, когда Гитлер накричал на Браухича, все пошло вкривь и вкось. Гаммерштейн[7], возглавлявший командование в Кельне, теперь при Гитлере полностью впал в немилость. И план Вицлебена потерпел провал. Генерал-полковник, ставка которого находилась во Франкфурте, должен был сразу появиться в Берлине, как только поблизости окажутся выводимые с Востока дивизии. С помощью этих войск он должен был нейтрализовать в Берлине СС. Затем Бек должен был выехать в Цоссен и из рук Браухича получить главное командование. В одном из обращений, составленном фон Догнаньи, Гитлер объявлялся сумасшедшим. Война бы продолжалась, но только до тех пор, пока бы не был достигнут разумный мир.
И тут разразилась беда. Технически
7
Гаммерштейн-Эквор был генерал-полковником и возглавлял командование армией, когда Гитлер пришел к власти. Он был известен как противник национал-социализма и еще в 1933 году был заменен на Фрича. (