Гитлер. Последние десять дней. Рассказ очевидца. 1945. Герхард Больдт
мчаться, не сворачивая, прямо на пугающие соломенные чудовища. Я так и не смог до конца понять, почему Нелли – венгерская кобыла и мой верный компаньон на протяжении пяти лет – постоянно пугалась этих уродливых мешков с соломой, хотя в остальном всегда была понятливой и надежной лошадью. Порой она сбрасывала меня, не доскакав до цели.
Несмотря на превалирующее среди немецкого населения чувство общего беспокойства и некой скрытой неуверенности, я и мои родители усердно готовились к тому, чтобы по окончании двухгодичной военной службы я мог осенью 1939 г. начать учебу в Берлине. Все требуемые документы были переданы в университет, и даже подыскано подходящее жилье. Но случилась беда: в конце июля я неудачно упал с коня, сломал большую берцовую кость и должен был провести несколько месяцев в любекском гарнизонном госпитале. После начала войны 1 сентября 1939 г. пребывание в госпитале стало для меня тяжелым испытанием. Эскадрон, в котором я до падения служил, сразу же послали на Западный фронт, где он влился в сформированную в Любеке 58-ю пехотную дивизию в качестве 158-го разведывательного отряда. Боевое крещение дивизия получила в Саарской области, на стыке границ Германии, Франции и Люксембурга.
Шел сентябрь 1939 г., первый месяц войны. Когда по радио передавали очередное сообщение об успехах в Польше, я всякий раз приходил в ужас от одной только мысли, что победа будет достигнута без моего участия. Получая письма от своих сослуживцев, писавших о первых сражениях и потерях, я просто терял терпение. Составляя бесчисленные прошения, докучая докторам, я настолько всем надоел, что мне в конце концов в начале октября позволили немного ходить, хотя, надо признаться, делать этого не следовало. Я все еще передвигался с помощью палочки, и нога по-прежнему оставалась в гипсе, когда мне в начале ноября разрешили присоединиться к эскадрону, дислоцированному в местечке Игель на границе с Люксембургом.
В первые недели после выхода из госпиталя и возвращения в родной эскадрон верховая езда, да и ходьба давались мне с трудом и были связаны с сильной болью. Рентгеновский снимок в декабре показал, что хотя кости срослись, но со смещением. Меня этот факт нисколько не встревожил. Главное – я опять в строю, и с этого момента никакие беды мне были больше не страшны.
Несколько месяцев мы провели готовясь к вторжению во Францию. В этот период мне было присвоено воинское звание прапорщика, и я отпраздновал свое первое военное Рождество в кругу своих боевых товарищей. В январе 1940 г. меня откомандировали в кавалерийскую академию, расположенную в Крампнице, близ Берлина. Всем новичкам пришлось пройти через суровые отборочные физические и психические испытания, и мы узнали, каким образом молодые офицеры могут заслужить уважение подчиненных солдат. Быть вожаком может не каждый; способности лидера нельзя приобрести в процессе постоянных упражнений. Умение руководить людьми – врожденное качество, оно или есть, или же его нет, и тут уж ничего не поделать. Однако в любом