Обратный билет. Воспоминания о немецком летчике, бежавшем из плена. Фриц Вентцель
можно было назвать макулатурой, а также устаревшие школьные учебники. В посещении такой библиотеки не было никакого смысла. Вскоре нам разрешили покупать газеты. Чтобы помочь тем, кто не знал английского языка, нам с Энгелем поручили ежедневно просматривать новости и составлять что-то вроде сводки, которую мы зачитывали после ужина. Это были мои первые шаги в журналистике, которой я занялся по возвращении в Германию.
Мы с Энгелем поселились в одной комнате. Сюда к нам приходили пять или шесть товарищей, с которыми мы особенно сблизились за последнее время, и мы проводили вместе немало приятных часов. Одним из наших любимых развлечений была игра, по правилам которой нужно было за определенный промежуток времени вспомнить и записать как можно больше имен знаменитых людей или названий городов, начинающихся с определенной буквы. В каждой из областей были свои эксперты. Например, Кюнстлер из люфтваффе знал имена таких военачальников, о которых мы и слыхом не слыхивали. Капитан Фёзе отлично разбирался в музыкантах и художниках. Мы с Гансом Энгелем, как люди, повидавшие мир, хорошо ориентировались в географических названиях.
Однако недостаточно было просто назвать имя какого-нибудь знаменитого человека. Нужно было знать об этом человеке достаточно, чтобы обосновать свой выбор и убедить в своей правоте остальных. Однажды наш товарищ Лонисер выдал нам имя Ноет фон Марен. Боюсь, никто из нас не был настолько сведущ в средневековой истории нашей страны, чтобы знать имя маркграфа Моравского и Бранденбургского, и у нас завязалась дискуссия. Лонисера попросили обосновать свое мнение, но он не смог сделать этого. С тех пор Лонисера стали звать Йостом.
Часто по вечерам мы слышали над головой гул немецких бомбардировщиков, которые устремлялись на бомбежку промышленных районов, и этот звук напоминал нам о войне. Мы мысленно молились за наших летчиков, и в нас крепла уверенность, что совсем скоро немецкая армия перейдет в наступление, оккупирует Британию и мы отправимся домой.
По утрам мы обычно занимались уборкой наших комнат, гуляли, читали газеты или беседовали друг с другом. Главными темами наших разговоров были война и политика. Нас особенно волновал вопрос, каким образом будет осуществляться управление Англией после того, как ее оккупирует Германия. Нам не очень нравилась мысль о том, что эта ответственная миссия может быть поручена гаулейтеру. Нам уже доводилось видеть эту систему в действии во Франции, Бельгии и Голландии, и результат оставлял желать лучшего.
– Самое разумное, если они предоставят все нам, – говорил майор Фанельса. Под «нами» он имел в виду армию в целом и в особенности военнопленных, и в его словах был смысл: за время нашего вынужденного пребывания в Англии мы успели немало узнать о складе ума англичанина.
Фанельса был довольно молод. 28 августа в качестве командира эскадрильи он принял участие в ночном воздушном налете на Ковентри. Вскоре после взлета с аэродрома в Амьене один из моторов его самолета