Германская армия на Западном фронте. Воспоминания начальника Генерального штаба. 1939-1945. Зигфрид Вестфаль
спрашивали до выхода из Лиги Наций. Генерал Маршалл, в то время глава американского Генерального штаба, в своем докладе президенту Трумэну 1 июля 1945 года высказал мнение, что общего плана Генерального штаба с нацистской партией не существовало, но были скорее острые разногласия во мнениях, между политическим и военным руководством. В этой связи следует упомянуть о следующем: в Нюрнберге среди остальных Генеральный штаб и ОКВ несли коллективную ответственность за то, что являлись организацией с преступными целями. Эта предполагаемая организация обвинялась в планировании и развязывании преступной агрессивной войны. Хорошо известно, что в отношении Генерального штаба вердикт гласил: «Невиновен», тем не менее под названием Генеральный штаб и ОКВ следователи и прокуроры объединили в одну группу[7] начальников Генеральных штабов армии и люфтваффе, трех офицеров из ОКВ, главнокомандующих тремя управлениями вермахта и всех армий, групп армий, военно-воздушного флота и соответствующих военно-морских организаций, в то время как сами офицеры Генерального штаба осуждены не были. За исключением начальников Генеральных штабов и членов ОКВ, вышеупомянутые люди не были офицерами Генерального штаба, но командующими войсками. Причина выбора смешанного наименования Генеральный штаб и ОКВ авторитетными прокурорами не могла быть иной, кроме как желанием нанести по обоим – руководству и его помощникам – один удар. Это намерение было выполнимо легче, потому что в других странах, например Франции, Англии и США, начальник Генерального штаба не подчиняется, как в Германии, главнокомандующему армией, но сам занимает этот пост, во всяком случае, de facto.
Начальник германского Генерального штаба был лишь советником главнокомандующего и не обладал исполнительной властью. Он мог только отдавать приказы от имени командующего. И лишь по этой причине влияние Генерального штаба и в особенности его шефа постоянно и нелепо переоценивалось. В отношениях между Гитлером и Генеральным штабом не было трений вплоть до лета 1934 года. Но вскоре после печально известного 30 июня 1934 года пошли слухи о том, что в партии растет недовольство Генеральным штабом. Говорили о нем как о реакционном, и, как утверждалось, адъютанты могли также хорошо исполнять свои обязанности. Несомненно, что тут звучал голос хозяина. Гитлер не упустил из виду царящее в армии отвращение к поведению многих партийных бонз, к недостойному обращению с евреями и растущий с каждым днем политический оппортунизм. Позднее Гитлер видел в Генеральном штабе «последнюю франкмасонскую ложу Германии». В своем недоверии его поддерживали и укрепляли Геринг и Гиммлер. Первый считал, что Генеральный штаб – отсталый, а также мешает его амбициям поставить люфтваффе в первую позицию. Последний справедливо отмечал, что Генеральный штаб – главный источник сопротивления в армейском руководстве продолжающемуся росту членов ваффен СС.
Зимой 1938/39 года Гитлер отдал приказ, имеющий огромное
Этот список включал имя генерал-полковника Бека, потому что он служил начальником Генерального штаба армии после 4 февраля 1938 года, и эта дата установлена как начало «измены», а также имя Гиммлера, потому что он был главнокомандующим группой армий «Верхний Рейн» недолгое время в 1944–1945 годах.