Трудно допросить собственную душу. Анна Малышева
почему-то кажется, что вы… Не знаю! – Она нервно усмехнулась. – Я никому не говорила об этом, никому. И уж никак не думала, что скажу вам. Да, он настаивает на отъезде, требует, чтобы мы готовили выездные документы. Были очень тяжелые разговоры на этот счет. Я не хочу ехать.
– А он вам угрожает, что, если вы не согласитесь… – начала было Лиза, но та оборвала ее:
– Он мне не угрожает! Он просто требует.
– Ну да. Требует, как умеет только он, – пробормотала Лиза. – От меня он требовал, чтобы я сидела дома, чтобы не пыталась чем-то заниматься. От вас требует, чтобы вы уехали с ним. Мой вам совет – оставьте его, пока не поздно! – Она заговорила горячо, перед глазами снова возникла вчерашняя сцена в кабинете – Олег, склонившийся над мешком. – Уйдите от него!
– Мне не нужен такой совет.
– Да… Несколько лет назад и мне такой совет был не нужен. Но сейчас я понимаю, что он был мне необходим. Он растопчет вас, у вас не будет своей жизни, он вас уничтожит! Посмотрите на меня! Я была веселая, я была счастлива, что он меня так любит! Он вам говорил, что никогда не любил меня?
Женщина промолчала, а Лиза горько усмехнулась:
– Он вам врал!
– Скажите, Лиза, вы все еще хотите быть с ним? – спросила она, глядя в сторону.
– А вы думаете, что я нарочно вас пугаю! Нет, я его просто ненавижу теперь… Нет, не ненавижу. Я не хочу жить его жизнью, это поганая жизнь, я знаю! Слушайте… Он, конечно, не рассказывал вам ни о чем… Или врал. Я скажу за него. Когда мы с ним только что познакомились, я пришла к нему в гости. Кроме меня, там была развеселая компания его друзей. Они сильно выпили, очень сильно. Были на машине. И он, чтобы остаться со мной наедине, услал их на Воробьевы горы. Он сказал, что мы поедем следом. Но мы никуда не поехали. А утром ему позвонили и сообщили, что эти ребята со своими девушками разбились. Погибли все, кроме одной девушки, но она попала в реанимацию, и выжила ли… Не знаю. Они ему мешали, и он их убрал. Он знал, что подвергает их опасности, что они почти не соображают, что делают, и все же выгнал их. Он вам ничего не рассказывал? Я так и думала.
– Они сами должны были понять, что нельзя садиться за руль, – ответила Анна, пожав плечами. – А вы обвиняете Олега?
– Да.
– Конечно, вам ничего не остается, как обвинять его во всех грехах.
– А вы злая, – тихо проговорила Лиза.
– Нет, но надо быть справедливым.
– Вот именно. Его нельзя оправдать.
– Он не виноват!
– Ладно. – Лиза раздраженно фыркнула. – Я могу вам только заметить, что вам-то ничего не остается, кроме как защищать его изо всех сил!
– Нечем крыть… – Анна развела руками. – Давайте не будем оскорблять друг друга.
– Давайте. И изображать взаимную любовь тоже не будем. Ладно? Это просто комедия какая-то! – Лиза налила себе еще кофе и, не поворачиваясь, стоя у плиты, спросила: – Так, значит, он пропал. А он вам не говорил, что собирается делать в этот день?
– Говорил, что есть срочные дела, но какие – не объяснил.
– А вы не уточняли. Ясно. И его приятели ничего о нем не знают?
– Все