.
я начал работать у Теобальда, мне хотелось реформировать искусство солдатской фотографии. Обычно юные воины становились в позу, которая называлась «непринужденной», уставившись в камеру неподвижным стеклянным взглядом, как будто ожидая, что из нее в любой момент извергнется поток ефрейторской ругани. Я хотел отказаться от этих снимков в стиле надгробных памятников и уговаривал их принять более свободную позу и сделать такое лицо, которое должно быть после слов «улыбнитесь, сейчас вылетит птичка». Но все мои попытки ни к чему не привели. Как-то я уговорил одного солдата как бы небрежно встать коленом на край стула, и результат оказался убийственный – по фотографии казалось, что в армию взяли солдата с деревянной ногой!
Я недолго пробыл у Теобальда, потому что хотел только получить некоторый опыт в этой области, но не собирался специализироваться в ней, и в начале 1903 года я перешел на свое следующее место – гамбургскую фотостудию Томаса Войта, знаменитого фотографа при императорском дворе. Это, конечно, была совершенно другая работа. В Гомбурге, одном из самых элегантных и модных минеральных курортов Германии, любили отдыхать британские и русские принцы, великие князья, мультимиллионеры и аристократы всего мира. Большой интерес неизменно вызывали международные теннисные турниры, ибо сливки общества считали для себя престижным показаться на них; и я пожинал богатую жатву вокруг теннисных кортов.
Среди множества эксцентричных сановников, с которыми мне приходилось встречаться в Гомбурге, был Чулалонгкорн, король Сиама. Он всегда заказывал свои портреты почти в полный рост, и вдобавок мы их раскрашивали как можно художественнее. Затем гигантские фотографии упаковывали в оцинкованные ящики и отправляли в Сиам. Однажды его величество не моргнув глазом оплатил представленный ему счет на 27 тысяч золотых марок.
Однажды мне поручили сделать фотографию великого русского князя Михаила Михайловича, но, увы, сохранить ее для потомков не удалось. Надо признаться, что его императорское высочество так императорски надрызгался, что снимок просто «съехал с пластинки», как говорят профессиональные фотографы. Я сделал больше дюжины снимков – и в темноте лаборатории совершенно ясно увидел прискорбный итог своей работы!
Одно из самых волнующих переживаний я испытал, когда фотографировал кайзера. 5 ноября 1903 года моему шефу приказали явиться, чтобы сделать фотографии по случаю исторической встречи кайзера с русским царем Николаем в старом Висбаденском замке. В замке герр Войт все приготовил к съемке и поставил меня караулить в коридоре, чтобы я предупредил его, когда появится кайзер. Дожидался я его долго.
(Августейшие особы всегда заставляют себя ждать. Сначала ты не знаешь, чем себя занять, а потом, когда они наконец-таки соизволят прибыть, они становятся чертовски нетерпеливы!)
В конце концов я увидел, как по темному коридору ко мне приближается чья-то фигура, в которой мне удалось различить только бороду