Лицо в тени. Анна Малышева
немного, но ей хватало. В сущности, все, что ее не устраивало, – это обстановка в коллективе. Здесь работали сплошь женщины, и Алина признавалась себе, что никак не могла вписаться в их сложившуюся компанию. Она оставалась чужой. Если была нужна помощь – ей не помогали. Нужен был совет – она не решалась его попросить, боясь обнаружить свою беспомощность. А если ей случалось просчитаться – с нее спрашивали со всей строгостью, и ей нельзя было даже отговориться семейными проблемами, потому что никакой семьи у нее, в сущности, не было.
Так продолжалось, пока она не подружилась с одной из сотрудниц – женщиной намного старше себя, работавшей в отделе реализации. И та сообщила Алине, что планирует открыть собственное дело. Что эта фирма – просто болото, если они и дальше будут тащиться такими черепашьими темпами, то скоро исчезнут с рынка. А Вероника (она не любила, когда употребляли отчество даже ее подчиненные) давно успела отладить связи с оптовиками, с поставщиками, знает, как и за что взяться. Ее старая знакомая сейчас открывает в самом центре Москвы ателье. Материал пойдет из Италии – с лучших фабрик, где к концу сезона на распродажах можно недорого купить остатки отрезов. Готовую продукцию будут продавать как в магазине при ателье, так и в лучших магазинах города. Это берет на себя Вероника – торговую сеть она знает насквозь. Швеи тоже найдутся – это не проблема. Но также нужен второй дизайнер – часть работы берет на себя сама хозяйка ателье.
Алина, услышав все это, поняла, что такую возможность упускать нельзя. Частное предприятие – минимум начальства. Она будет вторым дизайнером – значит, ее голос будет не самым последним. Она познакомилась с хозяйкой ателье, и та пообещала ее взять, просмотрев предложенные эскизы. Дело было за малым…
Требовалось вложить определенную сумму денег в обустройство ателье. Это давало в будущем право на определенный процент с продаж, помимо зарплаты. А этот процент мог представлять собой немалую сумму, если дела пойдут хорошо. И кроме того, тогда Алина считалась бы уже не простой наемной сотрудницей, а одной из совладелиц предприятия.
Когда молодая женщина узнала об этом, ее уже ничто не могло остановить. Она страшно устала ощущать себя чьей-то подчиненной – бесправной, подначальной. В тот же миг ей на память пришла дача. Она разузнала, сколько может стоить дом с участком в их нынешнем состоянии, высчитала свою законную долю и решила, что вполне может вложить в дело девять тысяч долларов. Все что сверх того – уже от дьявола, ведь пришлось бы попросту ограбить родную сестру, запросив лишнее… А больше денег взять было неоткуда. Родители сводили концы с концами, но жили небогато. Состоятельного друга или жениха у Алины не было. Наследства, кроме уже полученного, ей тоже не светило. И она, сжав зубы, бросилась в эту авантюру – как назвала бы такое предприятие ее мать.
Деньги помогла занять Вероника. Когда девушка писала под ее надзором расписку, ей казалось, что ее заковывают в кандалы. Сердце учащенно билось, но она старалась