Битва за Атлантику. Эскорты кораблей британских ВМС. 1939-1945. Денис Райнер
больше 8 узлов, поэтому двигатели не запускали. Это вызвало у старшего механика и у меня некоторое беспокойство. Дело в том, что наши двигатели имели одну особенность, о которой я расскажу подробнее.
В поршневом двигателе самый важный сальник тот, через который проходит соединительный стержень, поднимающийся и опускающийся при движении поршня вверх и вниз. В большинстве двухтактных двигателей этот сальник сделан из специальных металлических частей, удерживаемых на месте спиральными пружинами. На «Вербене» в порядке эксперимента были использованы сегментовидные детали с тарельчатыми пружинами. Предполагалось, что такая набивка сальника более эффективна, как оно и оказалось в действительности. Однако, как это часто бывает с мелкими экспериментальными нововведениями, вопрос не был продуман до конца. В результате при движении на большой скорости мы всегда страдали от болезни, известной под названием «горячие стержни», справиться с которой мог только механик, постоянно протирающий стержни промасленной тряпкой. Наша работа в составе флота Западных Подходов редко требовала от нас длительных пробегов на большой скорости, но все же однажды нам пришлось совершить такой «пробег» на восток, и мы вплотную столкнулись с проблемой. Протирку стержней пришлось вести непрерывно, масло попало в питательный резервуар с водой и вызвало проблемы с котлами. Этот очень мелкий дефект в конце концов привел корабль на девятимесячный ремонт в доки Бомбея.
Но проблемы с двигателями пока еще были в будущем, а в настоящем у меня появился не менее серьезный повод для беспокойства – вовремя не прибыли карты. Оказалось, что они погибли в разбомбленном поезде. Не зная, что делать, я взял карты, подготовленные для «Фиалки», но на них не были нанесены текущие изменения, что чрезвычайно важно в военное время. Пришлось спешно корректировать карты, необходимые для перехода в Тобермори, сверяясь с имеющимися в военно-морском офисе.
Мы были готовы к выходу в море. Я подписал акт, попрощался с менеджером верфи. «Вербена» стала моей! Утром я поведу ее в море.
Проснувшись, я услышал завывание ветра и почувствовал, как корабль дергается у причала. Не было необходимости выходить на палубу, чтобы понять: дует сильный ветер с северо-востока. Так я оказался перед необходимостью принять первое самостоятельное решение: плыть или не плыть. В моем распоряжении был новый корабль, двигатели которого были, по существу, не испытаны. Путь до Питерхеда нам предстояло идти вдоль подветренного берега. В такую погоду, случись что с машинами, я не смогу ни на минуту остановить их для ремонта. Я сошел на берег и отправился к ответственному военно-морскому офицеру. Он был удивлен, увидев меня. Я объяснил ситуацию.
Он был очень занятым человеком, желавшим как можно быстрее избавиться от кораблей, загромождавших порт.
– Если вы не в состоянии вывести корабль из порта, я легко найду того, кто умеет это делать.
Я решил не обижаться и настоял,