Полярные байки. Григорий Быстрицкий
окошком и глиняным полом.
Потом приехал муж, обучавший в разведшколе под Москвой взрывному делу лихих ребят, и чудом самый рьяный интендант успел спрятаться в дощатом туалете чужого двора.
В Молдавии в семьях появились послевоенные дети: у Валентины близнецы, годом позже у Лолы – сын. Мужья ходили в специальной форме, поскольку вся геология СССР была в подчинении у НКВД. Заработки у геологов были выше среднего уровня, и на фоне послевоенных трудностей жили семьи в относительном достатке.
Все бы неплохо было в Молдавии (не считая постоянного риска стать врагом народа – так это везде и с любым случалось), но перспектив без полезных ископаемых для молодых и энергичных геологов там не просматривалось. Не строить же тюрьмы всю жизнь, перспектива тут сомнительная.
Муж Валентины – статный мужчина со слегка авантюрным характером и неукротимой жаждой достижений, причем это был не карьеризм и не страсть к деньгам. Для него, как для опытного и азартного игрока, важен был процесс. Если бы ему с его достигнутым положением, чутьем и опытом в начале перестройки было бы лет сорок, он уверенно заткнул бы всех действующих (и уже не действующих) олигархов и создал настоящую геологоразведочную империю – совладельца всех открытых ею месторождений нефти и газа. При этом он и сам бы несказанно обогатился и огромное количество подчиненных ему людей привел бы в уверенный средний класс.
Лолочкин ростом пониже, но более полный, красивый, кудрявый, решительный и, как все фронтовики, мало чего боявшийся. Разве что кремлевских злодеев. В начале пятьдесят второго его вызвали в Москву и предложили поехать на Север и возглавить бурение первой скважины недалеко от Полярного круга. Тогда ученые наметили на картах территории за Уралом целую серию опорных скважин, призванных открыть в азиатской части СССР нефть или газ. Небольшая часть скважин была уже пробурена в южных районах, но безрезультатно. В высоких широтах, в труднодоступных местах это был первый опыт.
Со всей кипучей энергией сорокалетнего энтузиаста он принялся за дело. Привез на барже буровую с людьми в маленький северный поселок уже вместе со льдом, в последние осенние дни. По координатам выходило, что буровая должна стать на территорию больничного городка. Инженер понимал цену такой точности, когда укол карандаша на карте соответствовал кругу диаметром три-четыре километра на реальной местности. Понимал он также, что времени на согласование с начальством в области нет, поскольку там не решат, запросят Москву, те с перепугу к Берии обратятся и так далее и тому подобное, а место заложения скважины необходимо определить уже сейчас.
Пошел геолог-фронтовик к секретарю райкома. Тот в геологии и масштабах карт не разбирался, но зато хорошо понял, что от перевозки и монтажа многотонного оборудования больным легче не станет. И приняли они решение перенести буровую за пределы поселка. Через несколько месяцев ясно начала проступать и приближаться кара за самоуправство. Скважина