Лукреция Борджиа. Эпоха и жизнь блестящей обольстительницы. Мария Беллончи
шла Джулия Фарнезе, по другую – Лелла Орсини, дочь графа Питильяно, брак которой со старшим братом Джулии, Анджело, соединил их семью с семейством Фарнезе. Следом появилась племянница Иннокентия VIII, Баттистина Арагонская, маркиза Герасе, известная своей элегантностью и слывшая «законодательницей мод своей эпохи». Шлейф ее платья тоже поддерживала маленькая негритянка. Далее следовали знатные дамы, всего сто пятьдесят человек. Комнаты, и так уже тесные от народа, продолжали заполняться. Там уже находились, естественно, все Борджиа, торжествующий Асканио Сфорца с преданным Сан-Северино, кардиналы, архиепископы, римская знать, сенаторы и архивисты, испанская и итальянская аристократия, главный капитан церкви, капитан дворцовой стражи, офицеры и стражники. У Лукреции была легкая, изящная походка (как впоследствии выразился историк, «она несла свое тело настолько грациозно, что, казалось, едва движется»), а чуть впереди шел Джованни Сфорца. Обрученная пара преклонила колени на золотую подстилку у ног папы, и в наступившей тишине раздался голос нотариуса, Бенеймбене, задающего ритуальные вопросы. «Буду, от всего сердца», – ответил Сфорца; «Буду», – отозвалась Лукреция, и епископ Конкордийский (concord – «мир, согласие») – его имя казалось хорошим предзнаменованием – надел новобрачным кольца. Граф Питильяно держал над головами невесты и жениха обнаженный меч, пока епископ произносил великолепную проповедь о священных узах брака. И наконец, пришло время праздновать.
Обычно чувственностью проникнута атмосфера свадебных торжеств, а учитывая темперамент людей, подобных Борджиа, и особенностей, присущих данной среде, атмосфера скоро должна была стать удушающей. Человек, отвечавший за выбор пьесы – «Menaechmi» Плавта, – очевидно, не сумел оценить обстановку, и стало совершенно ясно, что комедия провалилась. Папа прервал пьесу в середине действия и, подавив зевок, заметил приглянувшейся женщине, что предпочитает современные пьесы «классическим». Однако представленная пастораль, сочиненная Серафино Акуилано в честь супружеской пары, получилась удачной и «очень изящной», по словам летописца. Классические формы, символические и мифологические намеки, так же как и лиризм, все это можно увидеть в лучших образцах современных поэтических произведений. К концу XV века Серафино, переходя из одного двора в другой, овладел искусством сочинять аллегории относительно имен, семей и стремлений своих хозяев королевских кровей и стал придворным фаворитом. Он составлял лестные загадки, которые легко отгадывались и всегда попадали в точку. Наконец, должно быть, подошло время, и внесли закуски, которых, как описывали, было много, но не чрезмерно, и без каких-либо гастрономических изысков. Конфеты и засахаренные фрукты пустили по кругу, в котором слышался довольный смех женщин. Согласно существующему этикету сначала обслуживали папу и кардиналов, затем новобрачных, женщин, прелатов и остальных гостей. Вместо того чтобы отнести на кухню оставшуюся еду, ее бросили в толпу стоящих