Сказки зарубежных писателей. Оскар Уайльд
похожие на огромные жемчужины, но только они были гораздо выше самых высоких колоколен, построенных людьми. Некоторые из них были очень причудливой формы и блестели, как алмазы. Она уселась на самую большую ледяную гору, и ветер развевал ее длинные волосы, а моряки испуганно обходили эту гору стороной. К вечеру небо заволокло тучами, засверкала молния, загремел гром, и темное море принялось кидаться ледяными глыбами, которые ярко сверкали при красном свете молний. На кораблях убирали паруса, люди метались в страхе и трепете, а русалка спокойно плыла вдаль, сидя на ледяной горе и любуясь на огненные зигзаги молний, которые, прорезав небо, падали в мерцающее море.
Да и все сестры восхищались тем, что увидели впервые, – все это было ново и потому нравилось им. Но когда они стали взрослыми девушками и им разрешили плавать повсюду, они скоро присмотрелись ко всему, что видели, и спустя месяц стали уже говорить, что везде хорошо, но дома лучше.
По вечерам все пять сестер поднимались рука об руку на поверхность воды. Они были одарены великолепными голосами, каких не бывает у людей, – и вот когда начиналась буря и опасность нависала над кораблями, русалки подплывали к ним и пели песни о чудесах подводного царства, уговаривая моряков не бояться попасть к ним на дно. Но моряки не могли разобрать слов – им казалось, что это просто шумит буря. Впрочем, если б они и попали на дно морское, им все равно не удалось бы увидеть там никаких чудес, – ведь, когда корабль шел на дно, люди тонули и приплывали ко дворцу морского царя уже мертвыми.
В то время как русалки рука об руку всплывали на поверхность моря, младшая их сестра сидела одна-одинешенька, глядя им вслед, и ей очень хотелось заплакать. Но русалки не могут плакать, и им от этого еще тяжелее переносить страдания.
– Ах, если бы мне уже было пятнадцать лет! – говорила она. – Я знаю, что очень полюблю тот верхний мир и людей, которые в нем живут!
Наконец и ей исполнилось пятнадцать лет!
– Ну вот, вырастили и тебя! – сказала ей бабушка, вдовствующая королева. – Поди сюда, надо и тебя принарядить, как других сестер.
И она надела русалочке на голову венец из белых жемчужных лилий, каждый их лепесток был сделан из половинки жемчужины; потом приказала восьмерым устрицам прицепиться к ее хвосту, – это было знаком отличия ее сана.
– Мне больно! – проговорила русалочка.
– Ради красоты стоит потерпеть! – изрекла старуха.
Ах, с каким удовольствием скинула бы с себя русалочка все эти уборы и тяжелый венец, – алые цветы из ее садика шли ей гораздо больше. Но делать нечего!
– Прощайте! – сказала она и легко и плавно, как прозрачный пузырек воздуха, поднялась на поверхность.
Солнце только что село, но облака еще пылали, пурпурные и золотые, и в розовом небе зажглась вечерняя звезда. Воздух был мягок и свеж, а море словно замерло. Неподалеку от того места, где вынырнула русалочка, стоял трехмачтовый корабль всего лишь с одним поднятым парусом, – на море не