Таэ эккейр!. Элеонора Раткевич
Он и вообще ничему не соответствовал. Натолкнувшись на него взглядом, Эннеари даже прижмурился на миг от неожиданности. В дороге с таким кинжалом делать нечего. В дорогу уместно взять с собой нож пошире и потяжелее. А эта вещица о своем владельце не то, что говорит – кричит в полный голос: «Я безобидный и безопасный – и очень, очень благовоспитанный». При таком наряде – и такая… такая зубочистка! Несусветно дорогая по человеческим меркам зубочистка. Черные ножны выложены перламутром и лунным камнем, а на навершии рукояти в обрамлении перламутровых лепестков сердцевиной цветка возлежит сапфир… не очень, правда, крупный, но такой изумительно чистой воды и такого глубокого насыщенного цвета, что лучшего и не сыщешь. И как, спрашивается, эта игрушка должна сочетаться с переливами осенних тонов остального наряда?
Или это и вовсе не его кинжал?
– У тебя кинжал неверный, – сообщил Эннеари, насозерцавшись до колотья в висках и так ничего и не поняв.
Человек удивленно моргнул и воззрился на Эннеари.
– Какой?!
– Неверный, – повторил Эннеари. – Неправильный. Не от этого платья.
– А, вот ты о чем, – усмехнулся незнакомец. – Правда твоя, не от этого. Наряд от этого кинжала у меня в сумке припрятан. Штаны черные, рубашка белоснежная, майлет тоже белый, жемчугом шитый, роскошные до невозможности… как полагаешь, подходит?
Какая-то мысль промелькнула у Эннеари в голове при этих словах незнакомца… промелькнула – и скрылась незамеченной.
– Подходит, – кивнул Эннеари. – Для дороги, конечно, не очень – а вот если важной персоне нужно значительность свою показать, в самый раз.
– А я и есть важная персона, – скривился человек. – Его высочество наследный принц Лерметт. И значительность свою мне на сей раз выпячивать нужно, покуда не лопнет. Вот как до места доберусь, так все это роскошество и напялю.
Ого! Не диво, что Эннеари не сумел ни с чем соотнести его манеру одеваться. Что рыцарей, что землепашцев в любой стране полным-полно, а вот наследник у престола может быть только один. Кому же и одеваться не единственный в своем роде, ни с чем не схожий лад, как не ему. Вот только где он значительностью своей щеголять надумал – на заваленном лавиной Хохочущем перевале?
– А куда, если не секрет, ты собрался в таком наряде? полюбопытствовал Эннеари – уж очень ему было интересно, для какого случая, по мнению людей, приличествует подобное платье.
– Да к вам за перевал и собрался, – пожал плечами Лерметт. – Дело у меня есть в ваших краях.
Час от часу все занятнее!
– В наши края так просто не попадешь, – заметил Эннеари. – Тебя еще впустить должны.
– Знаю, – вздохнул Лерметт. – На то и расчет был. Чтоб издалека видно: не сражаться я приехал, не развлекаться и не навязываться от скуки, а по важному делу… будь оно неладно.
Вот как… что же за дело у наследного принца может быть за перевалом – да еще такое, что его