Посох Заката. Сергей Раткевич
в наш просвещенный, образованный век дюжина языков – это круто. А в те темные, забитые времена никто этому не удивлялся – просто не уметь этого было равносильно отсутствию ноги или носа… никто, конечно, калеку винить не будет, но жаль бедолагу неимоверно…
А вот небожителя Курт понимал с трудом – и то исключительно благодаря своим попыткам сделаться менестрелем. Если бы он не пытался освоить тот круг старинных баллад, то вряд ли бы понял хоть одно слово.
«Бог мне попался какой-то заплесневелый», – подумал Курт. – «Небось проспал все это время… с тех самых пор, когда баллады слагались и аж до сегодня – а теперь проснулся и развлечься захотел. Взял бы их всех да молнией испепелил – так нет же! Сам, дескать, спущусь и помогу. Да пока ты спустишься, меня на клочки разорвут!»
Внезапно перед его глазами мелькнуло нечто, вполне уподобясь той молнии, о которой он мечтал – и разъяренное лицо наемника, уже почти добравшегося до него, закрыла чья-то мощная спина в белоснежно светящемся плаще. Взвизгнув, наемник отлетел назад. Судя по звуку, небожитель отвесил ему оплеуху. Рука у него была не иначе как божественно тяжелой – отлетая, несчастный наемник повалил троих своих товарищей.
– Вы это что, а?! – прогудел возмущенный бас на древнем наречии. – Вы это зачем столько человек на одного?! Мальчик и так поднял прутик. Тяжелый прутик. Не по своим силам.
Командир отряда наемников, видать, недаром ел свой хлеб. Древнее наречие Денгера он знал если и не в совершенстве, то во вполне достаточном объеме, чтобы достойно ответить внезапному агрессору. Кроме того, он за считанные мгновения сумел оценить мастерство неожиданно возникшего перед ним бойца и понял, что никто из его людей не выстоит в поединке с этим невероятным воином. "Ни один дольше трех ударов не продержится, " – с ужасом уразумел командир. – «Он перебьет всех нас, даже если скопом кинуться!»
В отличие от Курта, командир наемников ни на миг не поверил в божественное происхождение незнакомца – тем более что он видел его в лицо, тогда как Курт созерцал спину. "Победить нельзя – стало быть, лучше всего решить дело миром, " – подумал командир наемников. – «Отряд и так уже обескровлен предыдущей схваткой. Не такая важная птица этот парень, чтоб из за него все мои люди гибли.»
– Просим прощения, уважаемый, – трудно подбирая слова, проскрежетал он из тьмы. – Мы никак не хотели вас обеспокоить. Ошибка вышла. Вы уж простите нашу глупость. Мы… мы отказываемся от наших… м-м-м… притязаний. Негоже таким неопытным солдатам, как мы, спорить с таким великим воином, как вы. Мы… уходим. Еще раз нижайше просим прощения. Отход! – скомандовал он своим. – Шевелитесь, кретины!
– Прости, командир, но ведь у сопляка… – негромко начал один из его людей.
– Плевать на него! Отход! – прошипел командир наемников.
И тут небожитель громко раскатисто расхохотался.
– Уходить?! – взревел он. – Куда уходить?! Я вас не отпускал! Нет, голубчики – такие, как вы, от меня уходят только после хорошей