Скрытые чувства. Марина Эльденберт
о себе.
Нет, в видеоинтервью не было ничего необычного, многие им пользовались. Но я даже не успела посмотреться в зеркало и понятия не имела, как выгляжу. Точнее, когда выходила из дома, я выглядела замечательно, но потом случилось увольнение и кофейная авария. Да и не на улице же это делать!
– Я могу не включать видео, а просто рассказать о себе?
– Нет, – отрезал искин. Кажется, другой ответ был не предусмотрен.
Мой взгляд заметался в поисках подходящего фона. На крыльце? Нет, вдруг кто-то решит выйти из дома и попадет в кадр. Возле дерева? Буду выглядеть глупо.
– Пожалуйста, включите видеосвязь, – повторили из трубки.
– Одну минутку!
Я метнулась к стенке, укрытой плющом, и нажала на кнопку видео. Смартфон тут же высветил мое лицо в нижней трети экрана, заставив меня едва не взвыть от досады. Потому что левую щеку украшали маленькие темные точки, оставшиеся от брызг кофе. Сердце свалилось куда-то в пятки вместе с моей самооценкой, но я тут же приняла максимально невозмутимый вид и принялась рассказывать о своих достижениях. А изображение немножко подрагивало только потому, что смартфон сложно держать на весу.
Несмотря на тишину улицы, как назло, мимо меня успели пройти подростки с портативной колонкой, из которой лилось техно, женщина с ревущей девчушкой, несколько раз просвистели скейтеры. Я успела вспотеть, остыть, а потом снова вспотеть, но продолжала говорить и говорить. Наверное, тот самый оптимизм сработал.
– Расскажите, использовали ли вы эмпатические способности на предыдущих местах работы? – спросила Тамара, когда я наконец-то закончила.
– Нет.
– Почему?
– Это не входило в мои обязанности. Но я их прекрасно контролирую.
Особенно когда ношу блокатор.
– Хорошо, Лилиан, – подвел итог искин. – Спасибо за интервью. Мы вам перезвоним.
Интервьюер отключился раньше, чем я успела спросить, в течение какого времени мне ждать ответа. И ждать ли вообще?
Вот о последнем лучше не думать! У меня есть неделя, чтобы найти работу и остаться в Кироне. И я найду ее, чего бы мне это ни стоило.
Не думать про интервью в «Камрин-Берговиц» оказалось не так просто, несмотря на то что остаток дня выдался насыщенным и суматошным. Я съездила в бывший офис, выстояла в огромной очереди, чтобы забрать документы и коробочку с вещами и письменными принадлежностями, которых было не очень много. На «Транс-компани» работало много мигрантов, с некоторыми мы даже раньше пересекались.
– Если даже высоких должностей это коснулось, то дела совсем плохи, – глядя на меня, пробормотала темнокожая женщина в очереди. А я вспомнила, что она, кажется, работала уборщицей.
Да уж. У меня хотя бы есть образование (два прослушанных семестра в колледже). Которое на родине вовсе не пригодится!
Деньги за преждевременное расторжение контракта обещали выплатить до конца месяца. Правда, пришлось заполнить кучу бумажек, чтобы можно было рассчитывать на компенсацию.
И все это время