История философии. Средние века. Фредерик Коплстон
Джанимо был совершенно прав в своей интерпретации доказательства как доказательства. Можно сказать, что положение Ансельма «Бог существует» – аналитически верное предложение. Можно допустить, что чем более абстрактным представляется доказательство, чем дальше оно от контекста и чем точнее само по себе, тем более в поисках самопостижения удалено от духовной атмосферы. Тем не менее, во вступлении к «Proslogium'y» Ансельм утверждает, что пишет с точки зрения человека, стремящегося возвыситься духом к Богу и понять то, во что верит. Он также со всей откровенностью утверждает, что ищет один-единственный довод, с помощью которого возможно доказать существование Бога, и что сам является тем, кем полагается быть верующему христианину. Поэтому довольно трудно уловить какую-либо неправильность, рассматривая его доказательства в качестве доказательств. Вступать по данному поводу в дискуссию бессмысленно. По всей видимости, это уведет нас в сторону[85]. Тем не менее, можно сделать два следующих замечания. Во-первых, даже если мы соглашаемся с тем, что Фома Аквинский и Кант были правы, отвергая доказательство Ансельма[86], нам по-прежнему придется объяснять, почему доказательство имеет особенность снова и снова возвращаться в различных формах. Или это просто случай, ставший постоянной причиной для логической неразберихи? Или же это тот случай, когда вера в предельную божественную реальность импонирует самой себе, а также умом определенного склада? Если это так, то почему? Во-вторых, заметно, что в доводах Ансельма и в его столкновении с Джанимо проявляется некая логическая изощренность, которую вряд ли следовало ожидать, если считать XI век практически на всем своем протяжении временем отсталости и интеллектуального невежества[87]. Логическая изощренность Ансельма хорошо просматривается в его анализе оборота «из ничто» в формуле «Бог сотворил мир из ничто». Он утверждает, что «из ничто» не подразумевает ничто – как существовавший до материального, особый вид нечто – последнее же равнозначно «не из ничто». Возможно, что Ансельм имел представление об упомянутой выше точке зрения Фредегизия Турского. Вероятно, Ансельм намеревался скорректировать эту точку зрения. Однако основным в данном случае является описанная им методика различения грамматической и логической форм суждений. Вовсе не верно думать, что средневековые мыслители были слепы и не видели должного различия и что свет впервые воссиял с появлением Бертрана Рассела[88].
Стоит добавить, что в своем трактате «De Grammatico» («О грамматисте»), написанном в форме диалога между преподавателем и студентом, Ансельм предпочитает пользоваться обычным, повседневным языком. Здесь он обращается к таким предметам, как паронимы, к теме, которая, по его словам, много обсуждалась диалектиками в его время
Так, например, можно обсудить вопрос, какого рода бытие во всяком смысле можно считать совершенным. К тому же вопрос, имеет ли нам смысл говорить о необходимом бытии. Может возникнуть спор и об аналитических суждениях.
Действительно, в своей критике нашего доказательства Кант обращается к примеру гораздо менее удачному, чем пример, приведенный Джанимо с прекрасным островом. Тем не менее, Кант так же точно указал на некоторые существенные моменты, относящиеся к делу.
В эссе об Ансельме «Средневековый гуманизм и прочие науки» (Оксфорд, 1970) Р.В. Соутерн обращает внимание не только на краткость и лаконизм доказательств Ансельма, но и на его отказ ссылаться на авторитеты, а также на стиль Ансельма задавать вопросы, уместные до сих пор, и получать на них ответы в свежей и оригинальной манере.
Данное различение, без всякого сомнения, было точно определено Расселом в форме обобщенной логической теории, тогда как Ансельма больше заботило значение определенного богословского положения. Но то, что говорит Ансельм, подразумевает различие между логической и грамматической формами.