Политика Меттерниха. Германия в противоборстве с Наполеоном. 1799–1814. Энно Эдвард Крейе
и император едва ли могли действовать решительно. Но официальная позиция – бессмысленная демонстрация уязвленной гордости, апелляция к справедливости в сопровождении завуалированного предложения уступок – противоречила взглядам Меттерниха, который считал, что необходим решительный разрыв с прошлым, что не следует ханжески умиляться текстом договора, а необходимо настойчиво искать разумную и взаимовыгодную корректировку условий договора. Хуже того, хотя инструкции для Меттерниха были готовы 8 июля, он медлил и не выезжал из Вены до 12 июля, до того самого дня, когда вступил в силу пакт о Рейнском союзе. Когда же Меттерних добрался до Страсбурга, его задержали так же, как и Гравенреса. Для задержки были определенные причины: Наполеон не желал, чтобы какие-нибудь внешние помехи затормозили «энергичную работу политического механизма в последние две недели июля». Как утверждал Меттерних много лет спустя, Наполеон строил козни из опасений, что новый австрийский посол станет свидетелем осложнения франко-русских отношений и окажет неблагоприятное влияние на неопытного русского посланника графа Убриля. В действительности Париж был озабочен больше всего укреплением Рейнского союза и роспуском рейха. Очевидно, Наполеон не знал в подробностях содержания инструкций, данных Меттерниху или Гравенресу, однако он догадывался, что ни тот ни другой не были уполномочены признавать Рейнский союз, какими бы мотивами это ни обосновывалось. Да, пакт о союзе был подписан, но на предварительных условиях и по принуждению. Процесс окончательной ратификации договора был отнесен на 25 июля в Мюнхене. Курфюршества имели в запасе время для дезавуирования подписей своих представителей. Вот почему Наполеон закрыл 14 июля границу для всех иностранцев, собиравшихся перебраться через Рейн. 22 июля он заявил Винсенту, что если Франц не отречется от трона к 10 августа, то французские войска форсируют реку Инн. Достойный ответ на такое заявление мог бы дать только человек, сам возглавляющий армию. Винсент дал такой ответ. Это был дерзкий отпор, хотя и от своего только имени. В Мюнхене 25 июля имел место обмен ратификационными грамотами участников Рейнского союза. 29 июля Меттерних освободился из заточения в Страсбурге и 2 августа прибыл наконец в Париж, встретив весьма холодный прием. Наполеон соглашался принять Меттерниха в качестве посла Австрии, но не как дипломатического представителя Священной Римской империи в соответствии с верительными грамотами.
Это было тяжелое испытание. Да, кое-чего подобного он ожидал, но отнюдь не перспективу сойти со сцены во время кульминации германской драмы и после того, как наконец получил в ней главную роль. Это было равносильно провалу дипломатической карьеры и остро переживалось Меттернихом. Работа в австрийском посольстве в Париже всегда была кошмаром «для любого дипломата, преданного интересам службы, – сообщал он в депеше по ознакомлении с обстановкой при помощи Винсента и сотрудников посольства. – Но никогда прежде она не осуществлялась