Бог есть. Что дальше? Как стать теми, кем мы призваны быть. Том Николас Райт
речи Полония – героя, который представлен в «Гамлете» несколько поверхностным и хвастливым человеком (а если сказать точнее – «несносным старым дураком»):
Но главное: будь верен сам себе;
Тогда, как вслед за днем бывает ночь,
Ты не изменишь и другим.
Гм… Если ты верен себе в подлинном смысле слова, ты, несомненно, найдешь у себя множество скрытых мотивов, о которых не подозревают окружающие, и это, вероятно, поможет тебе лучше принимать решения, в том числе нравственные. Но что делать, если то истинное «Я», которому ты должен быть верен, хочет обмануть всех людей, которых ты встречаешь, включая друзей и родных, чтобы выманить у них как можно больше денег? Некоторые закоренелые мошенники, дела которых получили огласку после финансового кризиса, были в полной мере верны себе и в полной мере неверны всем остальным.
Вы можете на это возразить: «Банкиры-мошенники на самом деле не были верны себе, потому что в глубине души они понимали, что поступают плохо». Я бы ответил, что именно в этом и заключается проблема позднего модерна и постмодерна: стремление увеличить количество денег на своем счету (или на счету твоей компании) для многих людей становится самым глубоким и подлинным стремлением изо всех, что они могут себе представить. Как только ты упраздняешь или ограничиваешь старые и не столь гибкие представления о нравственности, что у тебя остается?
Я нашел прекрасное выражение нынешней популярной философии верности себе в Калифорнии после лекции по одной из моих книг в конце февраля 2009 года. В одном магазинчике в Лагуна-Бич я увидел наклейку с такой шутливой надписью:
Порой я думаю, что действую из принципа,
Но чаще просто делаю то, что мне приятно,
Хотя и это тоже принцип.
«Делаю то, что мне приятно» – легко посмеяться над таким типично калифорнийским подходом к жизни, однако не следует забывать о том, что слишком многое в жизни современного западного человека строится на основе именно такого «принципа» и всякая попытка поставить его под сомнение вызывает сильный протест как покушение на «свободу». Это была Калифорния и популярная культура, а теперь мы поговорим о величайшем мыслителе XX века богослове Райнхольде Нибуре. Вот что Артур Шлезингер писал о влиянии этого богослова на его поколение и о том, как Нибур потерял популярность в 1960-х:
[Нибур] слишком много говорил о грехе, и это пугало мое поколение. Мы с детства привыкли верить в невинность и доброту людей. Вера в способность человека совершенствоваться в добродетелях – это скорее не либеральная иллюзия, но глубинное убеждение всех американцев… Но ничто в нашем обществе не готовило нас к размышлениям о Гитлере и Сталине, о лагерях смерти и ГУЛАГе.
Где-то в 1960-х Нибур потерял свое былое влияние. Бунтующая молодежь этих буйных лет с ее наивной верой в то, что любые спонтанные проявления прекрасны и что сложнейшие проблемы
Перевод М. Лозинского.