Порт-Артур. Том 1. Александр Николаевич Степанов
уре, но она получилась полностью подтверждающей эти слова. Афоризм Вольтера выделился из его предисловия к комедии «Блудный сын», где классик мировой литературы подчёркивал необходимость нового направления в искусстве – переплетениея устоявшихся канонов: «смешение серьёзного с шуткой, комичного с трогательным».
И действительно: представленное А. Степановым историческое полотно катает читателя как на американских горках. Патриотизм здесь тесно соприкасается с предательством, лиричным переживаниям главных героев – прапорщика Звонарёва и Вари Белой – сопутствуют словно взятые из французских комедий эпизоды. Нежнейшей влюблённости и преданности никак вначале нельзя было ожидать от ещё одного заглавного персонажа – кутёжника, прирождённого солдата «ведьмедя» Борейко. Предъявляемые изначально с карикатурным оттенком солдаты Блохин, Заяц и генерал Надеин в дальнейшем раскрываются как искренние и порядочные люди, мужественно защищающие крепость. Батальные сцены чередуются с описаниями обедов у Веры Алексеевны Стессель. Пассивности и трусливости одних персонажей противопоставляется героизм других. И даже закрученная шпионская тема время от времени превращается в фарс. Да что говорить, если автор удачно сочетает историческую достоверность с художественным вымыслом…
Русско-японская война была глубоко трагичной, последствия её привели к событиям революции 1905 года. Почему русские тогда проиграли, и была ли у них хоть малая возможность победить? Александр Степанов смотрит в прошлое довольно категорично. Он трактует те дни так, будто люди на самом деле могли знать о замыслах противника и принимать ответные адекватные действия. Легко строить версии, опираясь на воспоминания свидетелей, – наверное, эта главная претензия к роману, предъявляемая современниками автора. Которые, тем не менее, забывают, что перед ними чисто художественное произведение, а не уже имевшие место быть едва ли не документальные работы В. Семёнова и А. Новикова-Прибоя.
Брать историческое событие в основу художественного исследования – всегда дело не особо благодарное, а событие не столь однозначное – вдвойне. Мало какой человек нейтрально отзывался о поражениях России в русско-японской войне, тема оказалась весьма болезненной. Только с одним все согласны – это была новая, ранее неизвестная война, предъявившая требования к устоявшимся формам ведения сражений, рушившая традиционный сложившийся уклад. Именно в таких условиях могло состояться противостояние между адмиралом и великим князем, именно таким образом младшие офицеры на передовой оказались честнее и умнее своих генералов. Именно здесь возникает ситуация казни солдатом неугодного офицера. «Пробуждение самосознания», по словам прапорщика Звонарёва, боль за судьбу «русского оружия» на этой войне активно стирает разницу в погонах. Эту мысль автор методично вкладывает в уста персонажей, как, например:
«– Тебе полагается золотой крест второй степени, но такого у меня нет сейчас, – сказал генерал артиллеристу. – Я тебя только поздравляю, а крест получишь в штабе района.
– Покорнейше благодарю, ваше превосходительство. Крест мне тут без надобности, ещё потеряю, – ответил Блохин.»
И, в свойственной ему манере, в превосходной степени описывает тех представителей высшего командного состава, кто понимает необходимость тесной связи с солдатом, уважает его человеческое достоинство, поскольку такого рода боевые действия приводят любой чин к близкому противостоянию с противником, а значит – по своему положению ровняю с рядовыми воинами. Писатель не скрывает своего восхищения и сочувствия к «солдатским генералам» Кондратенко, Белому, адмиралу Макарову. Вера в русского матроса, внимание к простому человеку, защита интересов честно выполняющих своё дело – та отличительная черта, которой писатель оделяет этих военачальников.
Именно подобное разделение независимо от чина – на людей дела и людей, заботящихся только о собственном благополучии, – уже позволяет говорить о русско-японских баталиях как о совершенно новом виде войны. А добавим к этому ещё и технические новинки. Впервые широко применялись такие виды оружия, как одиннадцатидюймовые мортиры, скорострельные гаубицы, пулемёты «Максим», ручные гранаты, заграждения из колючей проволоки, противоминные заграждения. Порт-Артур стал местом рождения миномёта. И писатель наглядно демонстрирует нам зарождение той или иной технической идеи, производимой как раз неравнодушными защитниками крепости, со смекалкой, с творческой инженерной жилкой. Не отстаёт от бойцов и медицинский персонал. Варя Белая по-хозяйски, по-домашнему, можно сказать, формирует устроение лазарета, вовлекая в свою идею всё большее количество сторонников. И хирурги спасают жизни в непривычных для них условиях: во время движения корабля, во время обстрела, всё чаще на свой страх и риск уходя от того, что «предписано». Нарушение нелепых приказов, субординации, инициативность – ставятся писателем в заслугу, что помогает ему показывать истинную народность той войны. Однако предъявляется и обратная сторона: когда генерал Стессель в угоду амбициям скрывает приказ о своей отставке, когда адмирал Старк стремится оправдаться, не желая уходить с должности.
Говоря о войне нового типа, автор не упускает и моменты вероломного нападения