Порт-Артур. Том 2. Александр Николаевич Степанов
русские женщины, внучки севастопольских сестёр, чтобы с нашими солдатами делить все трудности и опасности войны.
– Правильно, в Артур, к своим! Верно сказала сестра! – загудели в толпе.
– Вместе жили в Артуре, вместе будем и умирать, – громко проговорил один из матросов судовой команды. – Понадобится – пойдём на фронт, станем к пушкам, возьмём ружья.
– Ваше мнение, господа? – обратился Петров к врачам.
– Нас родина послала в Артур, там мы и должны остаться до конца войны. Уход в нейтральный порт будет дезертирством, – ответил за всех длинный, сухопарый младший врач Миротворцев[14], прибывший в Артур уже после начала войны.
– Придётся моей жене овдоветь раньше времени, – прошептал провизор, но громко высказаться не посмел.
– Благодарю вас, друзья, за принятое решение. Русские люди, патриоты своей родины, иначе высказаться и не могли. Позвольте наш импровизированный военный совет считать закрытым, – с чувством проговорил Петров. – Капитан Охотский, прошу вас взять курс на Артур, – обернулся он к командиру «Монголии».
– Я снимаю с себя всякую ответственность, если мы будем потоплены миной или снарядом, – взволнованно ответил с мостика Охотский.
– Как работники Красного Креста, мы должны рисковать своей жизнью во имя спасения других, – возразил ему Петров.
Несмотря на все опасения, «Монголия» благополучно подошла на рассвете к Артуру. Рано утром пошёл сильный дождь. В предрассветных сумерках на горизонте затемнел массив Ляотешаня. Замедлив ход, «Монголия» уже при дневном свете осторожно остановилась далеко от берега, против самого входа. Тут же стояли «Севастополь», «Паллада» и миноносец «Бойкий». Справа, около бухты Тахе, виднелся «Ретвизан».
Почти всю ночь не спавшие пассажирки поспешили на палубу. Первое, что они увидели, была надводная пробоина в носовой части «Севастополя», наскоро заделанная деревом. На корме тоже зияла большая пробоина. Борт был усеян красными кругами с расходящимися во все стороны трещинками – следы прямых попаданий японских снарядов. Разбиты обе мачты, разворочена передняя труба. Обуглившиеся, закопчённые пожаром верхние надстройки, пушки с полуоборванными дулами – всё это придавало броненосцу жалкий вид.
По всему кораблю, как муравьи в потревоженном муравейнике, сновали матросы, приводя его в порядок. На верхнем переднем мостике стоял Эссен со сбитой на затылок фуражкой и в мегафон отдавал различные приказания, а рядом с ним облокотился на поручни бледный, усталый Акинфиев.
Рива, сложив руки рупором, громко окликнула его и замахала платком.
Лейтенант в мегафон сообщил, что он жив и здоров.
– Какие у вас потери? – послышалось сразу несколько голосов.
– Убитых нет. Ранено два офицера и пять матросов.
Вскоре показались идущие с юга в кильватерной колонне «Пересвет», «Победа» и «Полтава» с двумя миноносцами. Они изредка отстреливались от маячивших на горизонте японских кораблей. Таким образом, к Артуру собралась почти вся эскадра
Миротворцев