Мой пылкий лорд. Гэлен Фоули
в Америку.
О Боже! Эта новость потрясла Люсьена. Сразу же перед его мысленным взором возникло лицо видавшего виды ирландца Патрика Келли. Он быстро опустил глаза и отвернулся, чтобы скрыть свое смятение.
Проклятие! Он ведь слышал, что Барду мертв – не пережил падение Наполеона. Когда Люсьен узнал о том пожаре в Париже, он отметил кончину этого чудовища, выпив своего лучшего портвейна. Единственное, о чем он жалел тогда, что не он сам убил Барду.
За спиной у него Стюарт Кайл, ответственный за восточный сектор, тихонько свистнул.
– Барду – личность легендарная! Если он стал наемником и предложил свои услуги американцам… – Молодой человек многозначительно передернул плечами.
– Помните рассказ о том семействе купца, которое он уничтожил в Вестфалии, заподозрив, что купец тайно работал против короля Джерома? – мрачно добавил Марк. – Это просто проклятое отродье дьявола.
– Хватит! – резко приказал Толберт. – Здесь дамы.
Марк и Кайл торопливо пробормотали извинения смущенным девушкам, но Люсьен не обратил на это никакого внимания. В горле у него застрял комок, и холодный пот выступил на теле. Он вытер влажные ладони о панталоны и беспокойно заходил взад-вперед, стараясь собраться с мыслями.
Клод Барду, французский агент, известный под кличкой Тритон, был шпионом высшей категории и главным человеком Фуше, его тайным оружием. Между ним и Люсьеном произошел некий инцидент, о котором молодые люди, находившиеся в комнате, ничего не знали.
Кровавая история!
Люсьен никогда не рассказывал ни Деймиену, ни Кэслри, вообще ни одной живой душе о том, как его схватили и подвергли пыткам вражеские агенты полтора года назад, весной 1813 года. При побеге он убил всех людей Барду; теперь только два человека из живущих на земле знают о чудовищном испытании, через которое он прошел, – сам Барду, истязавший его, и Люсьен, вынесший все мучения.
Позднее он узнал, что Барду выполнил приказания Фуше не оставлять видимых следов пыток на его теле, однако этому животному удалось запечатлеть боль в глубинах его сознания. Люсьен считал, что он похоронил воспоминания, узнав о смерти Барду, но все мгновенно воскресло, кошмар вновь погрузил его в то дикое состояние, в котором он прожил последние дни перед побегом, точно загнанный зверь. Ненависть растекалась по жилам, как едкая кислота, как яд. «Ей-богу, Патрик, – мрачно думал Люсьен, – если этот французишка, этот ублюдок действительно жив, я отомщу за вас».
Нет ничего неправдоподобного в том, что теперь Барду работает на американцев, размышлял Люсьен, потирая затылок и расхаживая по комнате в тревожном возбуждении. На побережье бывших колоний война бушевала с 1812 года. Дипломаты обеих сторон начали обсуждать эту проблему почти два года назад в голландском городе Генте, но достигли немногого. Сражения продолжались, равно как и блокада. Тем временем падение Наполеона оставило французских шпионов вроде Барду без работы, они не могли вернуться во Францию, где восстановленные на троне Бурбоны смотрели на них как на