Дорога на Чанъань. Валентин Тублин
была прийти к нему и подсказать: «Пора». Шум стихал, уходил, удалялся. Исчез. Ду Фу провел персиковой косточкой по струнам. Долгий стонущий, настораживающий звук, похожий на плач, заставил гостей вздрогнуть. Волна подходила, он чувствовал ее приближение… Вот она. Не открывая глаз, он сказал четко и громко:
– Я спою вам песню великого поэта Ли Во. Это песня о битве у Южной стены.
Цинь зарокотал. Протяжные звуки были похожи на голоса людей, умирающих на поле битвы. Скрюченная птичья лапа с персиковой косточкой все сильнее и сильнее ударяла по струнам. Хриплым, неприятным, клокочущим голосом Ду Фу запел. Он пел песню о битве у Южной стены:
Над полем боя
Солнца диск взошел.
Опять на смертный бой
Идут солдаты.
Здесь воздух
Неподвижен и тяжел,
И травы здесь
От крови лиловаты.
И птицы
Человечину клюют,
Так обжираются —
Взлететь не в силах.
Те, кто вчера
С врагами бился тут,
Сегодня под стеной
Лежат в могилах…[1]
Он кончил песню угасающим аккордом, словно это он сам бился под городской стеной – старый воин с длинным раздвоенным копьем в руках; аккорд же этот был его последним вздохом.
Гости молчали. Они ждали другого. Тем более странно прозвучали для них стихи, которые пропел – словно прокричал – им этот старик с высохшими морщинами на жилистой тонкой шее. Они ждали другого, но так и остались сидеть замерев, а он и не думал давать им передышки, и цинь в его руках снова забился и застонал. Всё же все они, эти гости, богатые и менее богатые, знатные и незнатные, добрые и злые, – все они были одной с ним крови, одного рода. Они были китайцы, ханьцы, а он был их поэтом. Одним из них. И если он не сможет заставить их почувствовать это единство – значит, он плохой поэт. Но он их заставит…
И вот уже вплелся в высокую захлебывающуюся мелодию грозный солдатский шаг. Перекрывая музыку Ду Фу выкрикнул, что сейчас он споет песню о битве при Чэньтао. На этот раз он не сказал, кому принадлежит песня.
Пошли герои
Снежною зимою
На подвиг,
Оказавшийся напрасным.
И стала кровь их
В озере – водою,
И озеро Чэньтао
Стало красным.
В далеком небе
Дымка голубая,
Уже давно
Утихло поле боя,
Но сорок тысяч
Воинов Китая
Погибли здесь,
Пожертвовав собою.
И варвары
Ушли уже отсюда,
Блестящим снегом
Стрелы обмывая,
Шатаясь
От запоя и от блуда
И варварские песни
Распевая…
Резкий внезапный звук… это лопнули сразу две струны – и к счастью, ибо он все равно не мог больше петь. Неуклюже
Здесь и далее – перевод А. Гитовича.