Наблюдатель. Валерий Большаков
через трюм? Еще глупее. Остается одно.
Давид подошел к борту и выглянул наружу. Вода лучилась, как апельсиновый сок на свету, и было хорошо видно. На Земле тоже полно светящегося планктона, но чтоб так ярко! Зачерпнешь в вазу – и будет тебе ночник.
Вдоль всего корпуса, метрах в полутора ниже палубы, тянулся брус-отбойник, виток к витку обмотанный канатом. От него в море протягивались щиты, подвешенные на веревках. По отбойнику можно пройти от носа до кормы, и никто даже не взглянет – кому охота стать закуской вечно голодному псевдоспруту?
Вот именно.
– Охраняй, – буркнул Дава, осторожно перелезая за борт.
Держась за планшир, Виштальский дотянулся пальцами ног до отбойного бруса, укрепился и двинулся вперед. В голове вертелась дурацкая фраза: «Кушать подано!»
Руум перелез-переполз на сторону Давида – и спустился на защитную решетку, ожидая дальнейших указаний.
– За мной!
Виштальский двинулся боком вперед, перехватываясь за планшир, осторожно переступая ногами. Руум последовал за ним. Через пару десятков шажков свечение моря выдало слабое звено – отсутствовали два щита подряд, и блики на борту не застила решетка.
Страшно было до оцепенения. Спина у Виштальского одеревенела, волосы на загривке встали дыбом. Вот-вот влажная, слизкая присоска ка-ак вцепится под лопатку.
Неожиданно Давид различил новый звук, добавившийся к журчанию воды, растолканной корпусами катамарана, – бурление и сиплое харканье. В доски перед лицом Виштальского уперлось тонкое щупальце с присоской на конце. Давид даже испугаться толком не успел – руум мигом вырастил свой «длинный нож» и оттяпал извилистую конечность. Вода за спиной Виштальского вскипела, осьмирук захрюкал, а присоска так и осталась висеть на облупленном борту.
– Молодец, Шарик, – пробормотал галактист и двинулся дальше. Больше отвалившихся щитов не наблюдалось, и Давид малость успокоился.
Перелезть на корму возле самой пристройки было минутным делом. Виштальский прокрался к двери капитанской каюты и толкнул узкую створку. Бесполезно. Он потянул – успех был тот же. Помог Шарик – руум просунул в щель свой «инструмент» и перекусил засов.
Забыв поблагодарить, Давид скользнул за дверь. Постоял, привыкая к темноте и кислому запаху, наполняющему каюту, потом разглядел лежак его великославия и расслышал самого Буссе – комит храпел и громко чмокал губами.
– Буссе! – тихонько позвал Виштальский.
Граф всхрапнул и замычал, переворачиваясь на другой бок.
– Подъем! – скомандовал Давид.
Буссе вздрогнул, резко обернулся и сел, мгновенно вытягивая нож из-под подушки.
– Кто?!
– Это я, тот, кого ты зовешь колдуном. На корабле бунт!
– Что?! – взревел капитан.
– Чего ты орешь? – зашипел Давид. – Ути-Ло собрал команду носа и хочет перебить команду кормы, захватить катамаран и пиратствовать!
– Морских