Меченый (сборник). Григорий Федосеев
про запас. Соболь знал: голод ненадолго покинул его. Зимою черные дни, как тень, преследуют всякого. И хищник острым взглядом осмотрел местность. За колодой он увидел глубокую вмятину в снегу, чего лучше – спрятать в ней остатки вечерней трапезы. Но вдруг остановился, пораженный неожиданностью, даже выронил добычу. Понять не мог, откуда это набросило противным запахом? Он подполз к вмятине, обнюхал ее – медвежий след. Не слыхано было, чтобы зимою по Бэюн-Куту бродил косолапый…
…Тяжелой поступью медведь Бургу перешел ложок и прямехонько потянул на юг. Он нигде не задержался, не прилег, уходил все дальше и дальше, в глубь бора. Соболь бежал его следом.
В бору уже ночь, но зверек неплохо видел в темноте. Ему вспомнилось, что где-то недалеко впереди видел он осенью свежую берлогу, значит, к ней идет Бургу, и соболь пожалел, что раньше не догадался, столько времени потратил зря. Он хотел повернуть назад, к остаткам вечерней трапезы, как на него пахнул запах крови и свежего медвежьего мяса.
Соболь растерялся. Неужели Бургу погиб? Как могло такое случиться? Ведь сильнее его никого не было в бору. Соболь еще потянул носом – действительно пахло мясом. Зверек взобрался на пень и посмотрел вперед. Снег взбит и окровавлен. На дне глубокой ямы бесформенные куски медвежьего мяса.
Что это – на мясе бурая шерсть? Но Бургу всегда носил черную шубу. Соболь обнюхал куски мяса – нет, это не Бургу… Вот и чело берлоги. Зверек просунул в него морду и сразу отскочил – из берлоги несло слежавшейся подстилкой и душным медвежьим запахом. Значит, в ней лежал тот самый медведь, которого убил Бургу.
И соболь стал разбираться в следах…
…Бургу пришел к чужой берлоге прямехонько, видно, знал, где она. Берлога оказалась занятой. Он разворотил чело – входное отверстие, растревожил спящего медведя и долго выманивал его наружу. Когда тот вылез, между медведями произошла смертельная схватка. Все свидетели этого побоища считали, что Бургу решил захватить берлогу.
Но Бургу, покончив с противником, не воспользовался его теплым убежищем и ушел дальше по тайге в холод и снег.
Да… Не оправился медведь вовремя от волчьих укусов. Непросто оказалось залечить раны. Ему пришлось покинуть излюбленные места на горах и переселиться в тайгу. Там было меньше гнуса. Лечился испытанным средством – языком да слюной. Питался больше троелистом. В знойные дни медведь уходил к болотам и, чтобы заглушить боль, подолгу валялся в грязи. Раны от волчьих зубов плохо заживали. А время быстро бежало, бежало навстречу великому перелому.
Неладно получилось в тот год с Бургу. Все его собратья успели накопить жиру, одеться потеплее и вырыть берлогу. Да разве только медведи приготовились к зиме? Даже невзрачный бурундук и тот натаскал себе в нору ягод, орехов, корешков, – хватит ему до весны. Или взять барсука, как он раздобрел – еле ходит. Но, пока все жители бора усиленно отъедались, запасались кормом, устраивали жилища, Бургу болел. Так и остался он в зиму ходить в полуоблезлой шубе. И хотя