Вампокалипсис: Третья кровь. Борис Левандовский
неужели нарвался на сумасшедшую?»
Его рука потянулась было к кнопке внутренней связи с секретарем («Да где же тебя черти носят? Ради Бога, Алла, хоть сейчас окажись на месте!»), но застыла… и упала безвольной плетью. Альберт Рубинштейн впервые в своей взрослой жизни испытывал такой беспредельный иррациональный ужас, погружаясь в него, будто муха в жидкий мед. Яркий оранжевый свет вливался в кабинет через окно за его спиной, подчиняя все и вся безумной власти янтарного сияния.
– Ты видел что-нибудь прекраснее?
Он повернулся к окну, замер, не слыша, скорее чувствуя, как Элея огибает стол, приближается сзади. А мгновением позже – ее губы у себя на шее…
Холодные, как зимняя могила.
Лора (Киев, Новая Дарница)
«Если обгоню до перекрестка, со мной произойдет сегодня что-то очень хорошее», – подумала Лора, глядя в спину высокому парню в ярко-синей рубашке, шагавшему впереди. Она прибавила темп, одновременно прикидывая расстояние до конца тротуара, игравшего роль условного финиша, и необходимое ускорение, чтобы догнать парня, не слишком привлекая к себе внимание.
Эту игру Лора придумала то ли в двенадцать, то ли в тринадцать лет, возвращаясь однажды домой из школы. Она загадала, что если догонит до своего поворота взрослую длинную девчонку из выпускного класса, которую все дразнили Шпалой, то папа обязательно подарит ей щенка колли на день рождения. Через три дня Лора проснулась и обнаружила у изголовья кровати пыхтящий оранжевый комок в коробке из-под обуви, который дожидался, пока его найдут и радостно завопят. Она была фантастически счастлива и нисколько не сомневалась: все это именно благодаря тому, что она сумела обогнать Шпалу до своего поворота.
Уже два года, как умер от старости верный и добрый Каштан, найденный много лет назад в обувной коробке, а Лора успела с того дня превратиться из девочки-подростка в молодую взрослую женщину, которая давно перестала верить в подобные чудеса… просто иногда это помогало отвлечься по дороге. Ну ладно, почти перестала.
Лору и парня в синей рубашке уже разделяли каких-то пару шагов,
(…случится что-то очень хорошее… непременно случится… что-то особенное…)
когда тот вдруг ускорился, и Лора против собственной воли почти побежала, чтобы первой успеть к тому месту, где тротуар обрывался на перекрестке. Ха-ха…
Успела. Перевела дух и (улыбнувшись, может, впервые за два последних месяца) сразу же забыла о давней игре. Ей было хорошо. Лора шла по улице своего детства, помня все ее метаморфозы за последние двадцать с лишним лет, будто изменяющиеся черты хорошо знакомого лица. Яркое и ласковое сентябрьское солнце купалось в зеленом озере крон деревьев большого сквера по левую руку, а справа на той стороне, где она шла, на несколько кварталов тянулся ряд кирпичных пятиэтажных домов. Лора любила эту часть своего района; здесь никогда не бывало слишком людно или слишком уныло и даже поздними вечерами (а ей приходилось не раз бывать тут