Немецкий дом. Аннетте Хесс
преступления. «Если вообще можно говорить о менее тяжких преступлениях, – думал Давид. – Неужели убийство одного простительнее убийства пятидесяти?» Он посмотрел на часы. Без пяти десять. Сейчас восьмерых подсудимых на микроавтобусе должны вывозить из следственного изолятора. Тринадцать подсудимых не были заключены под стражу, некоторые выпущены под залог, как, например, богатый главный подсудимый, заместитель коменданта лагеря. Кто-то оставался на свободе по состоянию здоровья, как подсудимый номер четыре, который дал Давиду слово чести явиться сегодня в суд.
Служители тем временем смонтировали подставку и развернули рулон. Зал тут же наполнил запах свежей масляной краски.
– Да впустите же нас наконец, господин привратник!
– Мы стоим тут с восьми часов!
В фойе, перед входом в зал, толпились зрители, которые уже теряли терпение и хотели успеть занять места в первом ряду. Страж в темно-синей форме не пускал их. Сразу стало понятно, что стульев в зрительском отсеке не хватит. Служители несли светло-голубые штабелируемые стулья – по три.
Через боковую дверь в зал вошли двое мужчин в черных мантиях, один из них светловолосый. Он имел воинственный вид, как будто ему предстояло сражение, китель под мантией казался доспехами. Второй мужчина был старше и полнее, его облачение ниспадало крупными бесформенными складками. На макушке у него совсем не осталось волос, а на бледном круглом лице резко выделялись черные очки в роговой оправе. Он споткнулся о шнур, но удержал равновесие. Это был председательствующий судья – человек, который должен вести процесс. Человек, который должен будет вынести приговор.
Судья и прокурор тихонько беседовали. Светловолосый объяснял, что они все еще ждут переводчика с польского, подтверждение того, что он выедет на следующей неделе, уже получено. По этой причине показания польских свидетельниц и свидетелей отодвинули на потом.
Давид тем временем расставил все таблички и подошел к собеседникам с намерением представиться судье. Он уже протянул руку, но, когда подошел ближе, светловолосый, как будто не узнав, повернулся к нему спиной и загородил путь. Давид опустил руку. Светловолосый остановил одного из служителей и дал указание. Тот отодвинул стол для свидетелей подальше от скамьи подсудимых, при этом натянув шнур от микрофона. Тут же подскочил техник.
– Эй, да нельзя же так просто рвать! – начал ругаться он. – Ты знаешь, сколько я с ним возился?
Техник включил микрофон и постучал по нему указательным пальцем. Из усилителя послышалось душераздирающее «трррч-трррч». Все на мгновение замерли и обменялись испуганными взглядами. Микрофоны работали, в этом не было никаких сомнений.
– Ну, вот теперь мы все проснулись! – воскликнул кто-то.
И все рассмеялись.
В этот момент в толпе зрителей у дверей в зал появился сухопарый человек в безупречном темно-синем костюме. Он показал дежурному свои документы