Не все остались живы. Андрей Бильжо
потом, когда зазвучала песня “Призрачно все в этом мире бушующем…”, мама закашлялась, закатила глаза и упала на пол со стула, схватившись за горло. Но папа с бывшим десантником дядей Толей Карповым не растерялись. Они взяли маму за ноги и стали трясти ее вниз головой.
“Есть только миг, за него и держись”, – пел певец.
– Гребаные придурки! – кричала бабушка и била ногой по спине маму. Мама издала какой-то странный звук, который бывает при засоре раковины, и из нее выпал жареный карасик с головой и хвостом. Его тут же схватил Трамп, наблюдавший за всем происходящим с дивана, и утащил к себе в угол.
Синяя мама стала розовой. Папа налил ей водки. Улыбнулся, поцеловал и сказал: “Можем повторить!” И все дружно захохотали. “Есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь…” – пел певец.
А еще мы всей семьей ходили по грибы. И набрали целое ведро опят. Бабушка нажарила их с картошкой. Опять пригласили в гости Карповых. За столом все вспоминали, как маме не в то горло попал жареный карась. И громко смеялись. Особенно папа.
– Во жареные караси пошли. Не туда заплывают, – хохотал папа.
Тошнить его начало через час после того, как ушли гости. Папа был бледный и мокрый. Он держался за живот, все время стонал и бегал под кусты. Бабушка позвонила в райцентр. “Скорая” приехала через час.
– Грибков поел? – спросил нетрезвый человек в белом халате. – Видать, один опенок был поганкой… Ты, малец, тоже собирал грибочки? – доктор пристально посмотрел на меня. И я отчетливо вспомнил, как положил в ведро этот красивый опенок на тонкой черной ножке.
– Больше надо пить! – сказал строго врач папе.
– Можем повторить, – вяло ответил папа.
– Да воду, воду надо пить!
– Я понял. Я про другое… – и с этими словами папа рванул под кусты.
Через день папа пришел в себя. Он был бледный, как поганка, и тихий. А потом повеселел. Стал даже шутить.
– Ну что, Максим, пойдем на охоту? – как-то задорно спросил он меня. В руках у папы было ружье, которое осталось от прадеда с войны.
Бабушка услышала этот папин вопрос и прибежала. Бабушка закричала – мол, только через мой труп.
– Можешь меня вот тут на пороге расстрелять, перешагнуть через меня и идти на охоту. Охотник долбанутый! Или иди воевать с бандеровцами, которые разводят мелких карасей и травят в лесу грибы. Или лучше в Сирию лети, там такие нужны, – и с этими словами бабушка выхватила у папы ружье. Ружье выстрелило. Пуля пролетела, чудом не задев Трампа, и попала прямо папе в глаз. Ну, в смысле, не папе, а папе, который был молодой с мамой, тоже молодой, на фотографии в рамке на столе. Все перепугались. Особенно Трамп. А потом все развеселились. Стали целовать друг друга. А когда папа сказал “можем повторить”, все сначала перепугались, а потом долго смеялись.
Вот какое у меня было лето.
Мне оно очень понравилось».
Такое сочинение. Не верите? Да вот оно – передо мной. Я только его перепечатал.
Вовины