Я, ты и все, что между нами. Кэтрин Айзек
раз проводили каникулы во Франции, когда я была возраста Уильяма. Мы останавливались в передвижных домиках на одном и том же месте из года в год – это было раем, новый мир бесконечно солнечных дней и завтраков, состоящих из выпечки с настоящим шоколадом внутри.
– Попробуй покататься на водном велосипеде, – сказала мама. – Твоя мама… любила это.
Я почувствовала, что мое горло сжимается от воспоминаний, как мы с мамой катались вокруг озера на краю лагеря, хихикая на солнце.
Когда Уильям начал что-то болтать о двухъярусной кровати, мне пришлось отвести взгляд, чтобы никто из них не увидел, что мои глаза увлажнились. Я сглотнула комок и напомнила себе, что нас не будет всего несколько недель. Я никому не сделаю лучше, если расплачусь прямо сейчас, и неважно, как тяжело у меня на душе из-за этого.
Я посмотрела вниз и осознала, что мама не прикоснулась к детской ложке. Так что я взяла ее, неуверенно зачерпнула немного каши и поднесла к ее рту.
– Серебряное обслуживание, – пробормотала она и коротко засмеялась.
Глава 3
Мы отправились в наше двадцативосьмичасовое путешествие длиной в тысячу триста километров в прекрасном настроении, вместе невпопад подпевая плей-листу, в котором были все, от «Битлз» до Авичи8. Мы болтали о том, какой была Франция, когда я была маленькой: мягкие песчаные пляжи, чудесное мороженое, – вспоминали о том, как мама учила меня играть в блек-джек на франки и сантимы.
Уильям какое-то время играл на моем айпаде, согнувшись над экраном, пока я не начала переживать, что он залипнет вот так, и не заставила его оторваться. Вместо этого мы включили аудиокнигу «Мальчик-миллиардер» Дэвида Уолльямса и вскоре так сильно смеялись, что у нас заболели щеки. Потом появилась определенная сюжетная линия, вводящая персонажа, который встречается с моделью, снимающейся топлес. Я даже не уверена, знает ли он значение этого слова. Я знала только, что у меня было похожее чувство, когда в начале этого года он просил меня объяснить, откуда берутся дети. Тогда я побежала и купила книгу, посвященную этому и другим похожим вопросам, чтобы он прочел ее самостоятельно, прежде чем спрашивать у меня. Таким образом мы избежали смущения.
– Почему я должен смущаться? – невинно спросил он, заставляя меня звучать радостно и расслабленно при чтении предложений вроде «некоторые люди называют этот процесс мастурбацией».
К тому времени, как мы оказались на пароме, Уильям был гораздо менее расположенным к разговорам. Он выглядел бледным, когда мы припарковались в подвале парома и направились вверх к окну.
– У нас будет отличный вид, – отметила я радостно, на что он ответил:
– Меня сейчас стошнит.
Его вырвало семь раз в течение шестичасового ночного путешествия, на протяжении которого мы должны были спать, и с парома он сошел похожим на ребенка из «Экзорциста». Мы остановились на первой площадке для стоянки, которую нашли на французской земле, ждали, пока его морская болезнь пройдет,
Авичи – сценическое имя шведского диджея и музыкального продюсера Тима Берглинга.