Проклятая. Фрэнк Миллер
Ее обращение к Сокрытому было скорее криком, потому что Демонический Медведь жадно втянул ее запах и опустил голову, отряхивая грязь с окровавленной морды. Нимуэ могла чувствовать зловонный запах смерти из пасти демона, когда он разомкнул челюсти во всю ширь, собираясь проглотить ее целиком.
И все же она продолжала мысленно звать Сокрытое.
Стены задрожали под ее руками, и пульсация в животе стала сильнее. Демонический Медведь фыркнул и вскинул голову, и в этот момент пещеру тряхнуло, в воздухе взвилась пыль. Нимуэ услышала треск прямо над головой. Задрав голову, она успела увидеть, как большая каменная плита накренилась и рухнула, будто лезвие гильотины, – так быстро, что демон не успел среагировать. Нимуэ зажмурилась, услышав влажный хруст. Страшный вой, от которого воздух в пещере, казалось, вскипел, раскололся на тысячу криков разных голосов.
Спустя несколько секунд Нимуэ нашла в себе мужество открыть глаза. Она помнила, что стояла и глядела на могучую плиту, которая упала, расколов череп демона пополам.
Нимуэ так и не отводила глаз от огня.
– После того случая все изменилось. Раны так и не затянулись, и многие люди клана посчитали, что это проклятие. Даже отец смотрел на меня холодно. Больше никогда не обнимал меня. После той ночи у меня начались видения, порой столь сильные, что я… – Нимуэ бросила быстрый взгляд на Артура: он слушал с неотрывным вниманием.
– Я забывала о том, что происходило. Отец был в смятении: магия пугала его. Он заставлял меня пить кислые снадобья, полагая, что это очистит меня от влияния злых духов, но меня только тошнило. Вот почему он отстранился. Начал пить и часто бывал мрачен и даже жесток.
– А что твоя мать?
Тон голоса Артура поразил Нимуэ: он был мягок, безо всякого осуждения.
– Она полагала, что я особенная, но я ненавидела, когда мать принималась меня учить. Мы все время ссорились, – сухо сказала Нимуэ, замолкая. Стыд охватывал ее, на глаза навернулись слезы, и она отвернулась. – Я больше не хочу разговаривать.
Артур открыл было рот, собираясь сказать что-то, но передумал. Дрова в огне трещали, и они сидели в молчании.
Пока на дороге не послышались крики. Даже не крики, а резкие вопли, доносящиеся из-за деревьев.
Нимуэ подскочила и быстро затоптала костер, окуная обоих в полную темноту. Сложно было сказать, насколько близко находится источник шума. Тишину пронзили новые жалобные крики. И снова молчание в ответ.
То были вопли, полные паники, молящие о пощаде, ужасно знакомые. Но вот раздался звон мечей, и один за другим стали прерываться крики. Нимуэ прижала кулаки к глазам, пытаясь успокоить ярость.
Один-единственный просящий голос, последний – и потом тишина.
Нимуэ вернулась к дереву и сползла по стволу. Обвинительное молчание безликих жертв повисло над лесом.
Двенадцать
Мух они услышали раньше, чем увидели тела.
Когда Артур и Нимуэ выехали из-за поворота по залитой солнцем траве, их взгляду предстали перевернутые повозки попавшего в