Русская литература: страсть и власть. Дмитрий Быков
помирился с царем. Какое-то время молчал. Понял, что молчать не может, начал опять свою проповедь. Самого Никона уже сослали в монастырь, но бороться с никонианством публично никоим образом было нельзя. И в результате как царица ни заступалась за Аввакума, его предложили расстричь. Не расстригли, он остался в сане, но сослали в Пустозерский монастырь.
Он и в Пустозерске не унимается, продолжает рассылать через тайных людей, через сеть старообрядцев свои письма, книгу бесед, книгу толкований, продолжает настаивать на старообрядческой вере, полемизирует с Никоном. Это все распространяется по стране. Тогда и принимается решение его сжечь. И в июне 1682 года его сжигают в срубе вместе с пятнадцатью единомышленниками.
Вот эта чудовищная жизнь и смерть человека, который погиб, в сущности, за абсолютную условность, не может не вызывать недоумения у человека сегодняшнего. И в то же время «Житие протопопа Аввакума» – небольшая совсем книга, но поразительно мощная – показывает, что человек, который жил за четыреста лет до нас, ментально от нас очень мало отличался. Его сомнения, его человеческая слабость нам очень понятны, мы проецируем его на себя. Мы другого не понимаем: откуда эта безумная вертикаль веры? Откуда в нем такая опора духа? Почему его дух так и не удалось смутить? Но когда мы читаем этот текст – это как инициация – в нас входит страстное желание во что-то так же, как Аввакум, верить до конца. Чему-то так же служить до конца.
Ну и дальше, наверное, надо поговорить о шести основных составляющих этого текста, о тех приметах русской литературной матрицы, из которых получился русский психологический роман.
«Исповедь» Блаженного Августина, в особенности книги с седьмой по одиннадцатую, описывает его приход к вере, метафизику времени, замечательные наблюдения над природой мира. Августин понимает веру как мудрец – не только душевным опытом, но и умственным. И это прежде всего книга человека совершенно здорового, очень уравновешенного, для выхода из депрессии – самая надежная книга. Это Блаженный Августин дал нам абсолютную формулу: «Господи, если бы я увидел себя, я бы увидел Тебя».
Вот уж чего-чего, а душевного равновесия у Аввакума нет. Пишет великолепный интеллектуал, но этот интеллект направлен не на то, чтобы себя успокаивать. Этот интеллект направлен на то, чтобы себя разжигать. И главное, что есть в этой книге, главное, что в ней нам дорого, главное, что составило основную мысль русской литературы, – ни покой, ни душевное равновесие не являются целью человека в жизни. Наоборот. Целью человека является постоянное испытание себя. Проба себя. Постановка себя в невыносимые условия.
У Джона Голсуорси есть роман «Цветок в пустыне». Коллизия простая: летчика сбивают над пустыней, и он попадает в плен к мусульманам. Ему предлагают принять ислам, в противном случае грозятся пристрелить. А он поэт, человек культурный, у него только-только начато великое произведение, большая поэма под названием «Барс». Он никогда в Бога не верил, он рассуждает: «Если бы