Театр мыльных пузырей. Лина Сайфер
свои объятия, утаскивая в пустоту.
Бредя по пустынной улице, отворачиваясь от бликов фонарей в окнах домов или на витринах, Руби думала о том, что Рак – всего лишь фикция, которую она сама себе придумала, и, если она перестанет обращать на него внимание, Рак отступит. Может, его и нет там, и всё дело в психосоматике?.. Конечно, самообманом она злоупотребляла, попросту обожала это занятие, ибо оно всегда несло за собой огромное разочарование, ставшее верным спутником девушки.
Смерть – это красиво. Красиво закрывать глаза и вспоминать все счастливые события, постепенно спускаясь по ступенькам во мрак. Красиво прощаться. Красиво держать руку любимого человека и произносить избитые фразы трясущимися от боли губами. Красиво прыгать с крыши или выходить из окна, оставляя на столе душещипательную записку. Красиво лежать в ванне, наполненной горячей водой, и глядеть на располосованные ножом руки, из которых вытекает кровь, оставляя на водной глади кошмарные узоры. Красиво накидывать петлю на шею и делать последний рывок. Смерть – это красиво.
Поэтому Рак выбрал её. Все говорят, что болезнь приходит к отчаявшимся людям, как мотивация, как показатель неминуемого, чтобы человек вновь начал бороться. Руби Барлоу считала, что Рак выбрал её, потому что знал, что нужен ей. Рак мог сподвигнуть девушку сделать нечто безумное, невероятное, потрясающее. Рак мог спасти её, но всё же дать умереть.
«Сколько человек будет плакать, когда ты умрёшь?» – пронеслось в голове.
«Насколько фальшивыми будут их слова, их слёзы?»
«Как быстро они забудут?»
«Повесят ли в школе плакаты о том, что стоит ценить свою жизнь?»
Руби засмеялась и вытащила онемевшими пальцами новую сигарету. Пламя зажигалки лизнуло кончик, и в воздух поднялось серое облачко дыма. В замёрзшие легкие резко ударил воздух, пропитанный ментолом.
Бездыханное маленькое тело запихивают в деревянный ящик. Обычно в такие дни небо плачет, поливая своими слезами прохожих и кучку людей, столпившихся у свежевскопанной могилы. Бездыханное маленькое тело в последние дни своего физического существования должно проводить в клетке под толщей земли. Вся жизнь в клетке. Вся жизнь, насыщенная мгновениями радости или её фикцией, жизнь, в которой все стремятся познать то, что в принципе познать невозможно. Тело в клетке, мысли в клетке, душа в клетке, и всё умирает!
…Визг колёс на сыром асфальте и звук клаксона, разрезающий, будто острым ножом, тишину. Руби, не оборачиваясь, чтобы не наткнуться на свирепый взгляд водителя, рванула вперёд, преодолевая оставшуюся часть дороги, которую чуть освещал красный сигнал светофора.
Девушка вскочила на тротуар и, не сдержавшись, широко улыбнулась самой себе, краем глаза поймав удивленные взгляды прохожих. Наверняка фантазии тех хватило лишь на мысль о том, что девушка решила броситься под колёса или была не в себе. Зачастую людей, которые не дорожат своей жизнью, называют безумцами, но истина в том, что настоящие безумцы те, кто чересчур зациклен на