Ловец человеков. Евгений Замятин

      На дворе справа, возле кучи каменного угля, опять стоял нелепо длинный и тонкий – из картона вырезанный – органист Бейли. Держал шляпу в руках, оттопыренные уши просвечивали на солнце, блаженно улыбался – прямо в лицо солнцу и миссис Лори.

      Верхняя половина окна заела, и пока миссис Лори все сердитее сдвигала брови, нетерпеливо дергала раму – хлябнуло окошко слева, и заквохтал высокий, с переливами голосок:

      – Доброе утро, миссис Краггс! Нет, каково, а? Нет, как вам это нравится? Нет, я сейчас забегу к вам – нет, я не могу…

      Отношение миссис Фиц-Джеральд ко всему миру было определенно со знаком минус: «нет». Минус начался с тех пор, как пришлось продать замок в Шотландии и переселиться на Аббатскую улицу. В органиста Бейли минус вонзался копьем. И как же иначе, когда одна из девяти дочерей миссис Фиц-Джеральд уже давно по вечерам бегала на «приватные уроки» к органисту Бейли.

      Миссис Лори сошла в столовую мраморная, как всегда, и все с той же своей неизменной – легчайшего, непрозрачного шелка – занавесью на губах.

      – Краггс, сейчас придет миссис Фиц-Джеральд. Ваши брюки вывешены – наверху. Да, и кстати: этот Бейли, вы знаете, просто становится невозможен, вечно глазеет в окно спальни.

      Чугунный монументик на пьедестале был неподвижен, только из-под опущенных век – лезвия глаз:

      – Если вечно, так… отчего же вы до сих пор… Впрочем, сегодня после церкви я поговорю с ним. О, да!

      Миссис Лори повернулась задернуть шторы:

      – Да, пожалуйста, и посерьезней… Просто больно смотреть: такое солнце, правда?

      В дверь уже стучала миссис Фиц-Джеральд. Миссис Фиц-Джеральд – была индюшка: на вытянутой шее – голова всегда набок, и всегда – одним глазом вверх, в небо, откуда ежеминутно может упасть коршун и похитить одну из девяти ее индюшечек.