Россия и Германия. Союзники или враги?. Густав Хильгер
министерству иностранных дел, что мы не можем себе позволить такое поведение, потому что Совет держит в своих руках все материальные средства, необходимые для попечения за пленными. Кроме того, возражал я, советское правительство политически никак не может отказаться от Совета рабочих и солдат ради Германии. Наконец мне удалось убедить МИД, что после своего приезда в Москву у меня поначалу не будет иного выхода, как соблюдать модус вивенди (временное соглашение. – лат.) с Советом и использовать его аппарат для целей отправки пленных домой. Соглашение было достигнуто, и мне была выдана доверенность Рейхцентральштелле, в которой был такой параграф: «Господину Хильгеру разрешается сотрудничать с германской организацией, все еще находящейся в Москве, которая до сего времени занималась опекой и эвакуацией пленных; он в дальнейшем может использовать свое собственное, исполненное сознания долга разумение в создании пригодных вспомогательных учреждений в других частях России либо в разрешении существующим германским организациям продолжать свою деятельность в качестве таковых вспомогательных учреждений и отдании им конкретных распоряжжений».
Этот документ по сей день при мне. Он скрывает зловещее название Совет рабочих и солдат под безобидным обозначением «германская организация, все еще находящаяся в Москве». Но смысл и цель этого соглашения данное иносказание не затронуло, принимая во внимание тот факт, что я был застрахован от опасности возможных злонамеренных атак в будущем; более того, я был в состоянии использовать не только Совет рабочих и солдат в Москве, но и его отделения в губерниях ради тех задач, которые были предусмотрены договором об обмене военнопленными.
Сразу же после моего прибытия в Москву стало очевидно, как был я прав, предсказывая министерству иностранных дел позицию советского правительства в отношении Совета рабочих и солдат. В ночь после приезда я посетил Чичерина, чтобы представиться в своем новом качестве, и вручил ему сопроводительное письмо от министра иностранных дел Германии. Чичерин, вероятно предполагая, что я прежде всего попрошу о роспуске Совета немецких рабочих и солдат, захватил инициативу в свои руки. Выразив свое удовлетворение тем, что Германия решила после почти двухлетнего перерыва возобновить отношения с Советской Россией, он заявил, что эти отношения могут быть плодотворными только в случае, если Германия примет во внимание особенный характер советского режима. Говоря это, он продолжал в свойственной ему вычурной манере речи, что имеет в виду существование некоего Совета немецких рабочих и солдат в Москве. Надо признать, существование такой организации необычно, если учесть одновременное присутствие официального представителя упомянутой страны. Тем не менее, заключил он, он считает себя обязанным заявить, что я создам очень трудную ситуацию, если потребую роспуска этого Совета рабочих и солдат. Действительно, такое требование нанесло бы серьезный вред всей цели