Меченые. Сергей Шведов
рассмеялись. Дрозд обернулся и сверкнул в ответ круглыми насмешливыми глазами:
– Ты за Рыжим лучше присмотри: опять он между ног жеребца заблудился.
Крикуны завизжали от смеха. Туз недобро покосился на Рыжего. Подросток, сунув в стремя одну ногу, неловко прыгал на другой, не в силах оторваться от земли. Вороной, сильный и рослый конь, танцуя по двору, тащил за собой и незадачливого наездника. Бес громко выругался, схватил Рыжего за шиворот и бросил в седло.
– Крикун желторотый, на коня взобраться не можешь!
– Сел же, – обиженно надул губы мальчишка.
– Он у них как благородный владетель, без стремянного в седло не садится.
Довольный Дрозд увел смеющихся крикунов на плац. Теперь о позоре узнает вся Башня. В десятке Туза, первой десятке первой сотни, меченый на коня не может сесть! А по-доброму если рассуждать, так тому же Рыжему еще два года в крикунах ходить. Взяли его от безысходности, некем было заменить погибшего Рамзая. Вороной – это Рамзаев конь, ходивший под лучшим в Башне наездником. Рыжему с ним тяжело придется.
– Едем, что ли? – крикнул нетерпеливый Ара. – Заснул, сержант?
Туз огрел коня плетью и первым вылетел за ворота. Привычная дробь копыт по подъемному мосту, и громада Башни осталась за спиной. Туз испытывал в такие минуты облегчение. Видимо, потому, что дышалось в степи вольнее, чем за каменными стенами.
– Бес, говорят, вы вчера духа на болоте поймали?
Устроившись поудобнее в седле, Рыжий обрел обычную самоуверенность и теперь не прочь был скоротать долгий путь за интересным разговором. Мальчишеское лицо его выражало крайнюю степень любопытства. Туз бросил в его сторону недовольный взгляд, но одергивать не стал.
– Поймали и к дубу привязали, – отозвался Бес. – Рыжий к дубу подойдет, ему дух уши оборвет.
– Смотрите, вот он! – заорал крикун.
Вспыхнувший было смех разом оборвался. На ветвях полуобгорелого после удара молнии дуба висели, уныло покачиваясь на ветру, два изуродованных трупа. Туз с трудом опознал в одном из них Слизняка и отвернулся. Шутка Беса вдруг обернулась трагической явью. Меченые на рысях миновали страшное место.
– Куда едем, сержант? – Чуб первым прервал затянувшееся молчание.
Туз, занятый невеселыми мыслями, вздрогнул от неожиданности. Страшное видение все еще стояло у него перед глазами. Черт с ним, с духом, но Слизняка он знал хорошо. Жалость, не жалость, но что-то мешало Тузу просто отмахнуться от этой смерти.
– К Змеиному горлу. Хвощу нужна поддержка.
– Паникует Лось, – покачал головой вечно недовольный Чуб. – Для стаи еще рановато, а для кочевников – тем более.
И зевнул так сладко, что Бес даже крякнул от зависти:
– Жаль, что не Чуб у нас капитан – и спали бы подольше, и ели бы побольше.
Рыжий прямо-таки зашелся от смеха, даже Туз улыбнулся. Однако осторожный Сурок не разделял веселого настроения товарищей:
– В прошлом году Бульдог двух меченых потерял