Ксеркс. Покоритель Вавилона. Джекоб Эббот
избавление?
Даже сама громадность твоей армии может ускорить ее гибель, поскольку все, что ведет к величию, всегда подвергается рискам, соответствующим величию. Так высокие деревья и башни, словно нарочно, навлекают на себя громы небесные.
Мардоний приписывает грекам недостаток благоразумия, сноровки и отваги, презрительно отзывается о них как о воинах. Я не думаю, что эти обвинения справедливы по отношению к народу, против которого выдвигаются, и делают честь человеку, который их выдвигает. Поносить врага, тем более отсутствующего врага, неблагородно и неразумно. В конце концов, как я опасаюсь, мы обнаружим, что греки проявят военные качества, отличные от тех, которые приписывает им Мардоний. Греки славятся дальновидностью, мужеством, ловкостью и отвагой; может статься, что эти утверждения соответствуют истине.
Исходя из сказанного, я советую распустить данное собрание и все тщательно обдумать, прежде чем принять окончательное решение.
Возможно, после зрелого размышления ты сам откажешься от своего плана. Если же ты решишь, что его следует претворить в жизнь, умоляю тебя не принимать участия в этой экспедиции. Пусть Мардоний возглавит войско и примет на себя всю ответственность. Но в этом случае я воочию вижу, как на землях афинян или лакедемонян собаки пожирают трупы доверенных ему воинов.
Ксеркс был очень недоволен услышанной речью, особенно потому, что она была произнесена его дядей, и дал гневный ответ. Он обвинил Артабана в слабости духа и трусости, недостойных его высокого положения. Человек такого ранга не должен уступать наглым домогательствам греков, заявил Ксеркс. Если бы не уважение, которое он испытывает к Артабану, брату своего отца, он строго наказал бы его за высокомерное и бесчестное противостояние планам повелителя.
– Все равно, – продолжал Ксеркс, – я осуществлю свои планы, но не удостою тебя чести сопровождать меня в походе. Ты останешься в Сузах с женщинами и детьми, будешь проводить время в недостойных мужчины удовольствих, близких твоей слабости. Что касается меня, то я должен выполнить и выполню свои планы. Даже если бы я последовал твоему трусливому, унизительному совету, то не смог бы долго избегать войны с греками, ибо уверен в том, что, если я не нападу на них, они сами скоро нападут на мои провинции.
С этими словами Ксеркс распустил собрание, но его тревога не угасала. Хотя он высокомерно отверг совет Артабана, приведенные доводы произвели неизгладимое впечатление. Чем дольше Ксеркс обдумывал ситуацию, тем больше его охватывало уныние, более серьезными становились сомнения. Наконец он понял, что Артабан был прав, а он ошибался. Ксеркс не находил покоя, пока к вечеру не решился отвергнуть собственный план. Он вознамерился на следующее утро довести свое решение до сведения Артабана и знати, отменить отданные приказы собрать армию. Приняв решение, Ксеркс успокоился и заснул.
Ночью у него было видение. Возникшая перед ним прекрасная, сверкающая фигура