Разбитые маски. Анна Малышева
постояла у двери, слушая шум льющейся воды. Ванну он принимать не мог – вода шла только холодная. Тогда зачем открыл кран? Скорее всего, сидел на бортике ванны, смотрел на бегущую струю и ждал, когда жена позвонит Маше, как он посоветовал. А потом? Потом, вероятно, он все-таки выйдет. Что ей предстоит узнать?
Женщина медленно прошла в комнату, набрала знакомый номер – по памяти, не прибегая к записной книжке. Взглянула на часы. Поздно, конечно, но на этот раз ей абсолютно все равно, разбудит она золовку с семьей или нет.
Она их разбудила – у Маши в доме всегда ложились рано. Голос, раздавшийся в трубке, был заспанный и раздраженный:
– Слушаю!
– Маша, у меня к тебе только один вопрос, – сказала Ольга, отмечая про себя, что в ванной выключили воду. Виталий, наверное, прислушивается. – Где он был все это время?
После паузы Маша попросила объяснений. О чем речь? И тут Ольга не выдержала. Она давала себе слово, что будет говорить очень спокойно. Не позволит себе сорваться на крик, не унизится перед женщиной, которая предпочла видеть, как она корчится от страха и тревоги, чем выдать своего любимого брата.
– Ты знала все с самого начала и даже не намекнула, что он жив! – крикнула она в трубку. – Спасибо! Я считала тебя человеком!
– Он вернулся? – забеспокоилась та. Сонливость исчезла из ее голоса, появилась явная тревога. – Витя у тебя? Дай ему трубку!
– Он в ванной. И он велел позвонить тебе, чтобы ты сама мне все рассказала. Он, видите ли, почему-то стесняется.
Снова пауза. Ольга почти видела, как ее собеседница лихорадочно кусает губы, пытаясь как-то выкрутиться. Была у Маши такая привычка. На нижней губе у нее постоянно красовались две темные отметины – след зубов.
Ольга решила, что больше ни за что не сорвется на крик. Если такое произойдет, она просто повесит трубку. Если начнешь кричать, ничего не добьешься. «Вся его семья такова! – в отчаянии подумала она. – Улитки. Как они похожи на улиток – и брат, и сестра! Стоит показаться опасности – они сразу втягивают рожки и прячутся в раковинку. И никаким способом не выманишь их оттуда. Он заперся в ванной, а она замолчала».
– Скажи, – ее голос прозвучал хрипло, но тихо. – Скажи, где он пропадал. Он сам попросил тебя об этом.
– Ты не могла бы дать ему трубку?
– Нет. Боюсь, что он вообще не выйдет из ванной, если ты не объяснишь мне…
– Ну хорошо, – Мария очень волновалась – в трубке было слышно ее частое, будто загнанное дыхание. – Не знаю, правда, зачем он взвалил это на меня…
Как всегда, ушел в сторону! Разве я обязана сообщать такие вещи?
– Какие, Маша?
– Он был у женщины, – с трудом выговорила та. – У другой… Не у Ирины. Это все, что он мне тогда сказал.
Теперь обе молчали. Ольге послышался какой-то шорох в ванной комнате. Наверное, Виталий обо всем догадался по наступившей тишине.
– У женщины, но не у Ирины, – автоматически повторила Ольга. – Я правильно поняла?
– Да. Он так сказал.
– Кто она?
– Не знаю. Я сказала все, – в голосе послышалась