Полуночный танец дракона. Рэй Брэдбери
и все дела! – Она хихикнула, но смех получился больше похожим на всхлип.
– Слушай, прямо готовый сюжет для рассказа. Или даже романа. Ну, или для сценария кино…
– С той разницей, что этот сценарий – про нашу жизнь. И мы уже так завязли в нем, что мама не горюй. Остается только…
– Что?
Она встала и принялась ходить по комнате кругами и в конце концов остановилась у окна, за которым было видно звездное летнее небо.
– Знаешь, в чем весь ужас? Последнее время Боб стал относиться ко мне… так же, как в прежние времена. Он просто нереально нежен со мной. Вот уже месяц.
– О да, это, конечно, ужасно… – Он вздохнул и закрыл глаза.
– Да, ужасно!
Повисло долгое молчание. Наконец он подал голос:
– Ты знаешь… И Анна тоже стала гораздо лучше ко мне относиться.
– Ужасно… – шепотом повторила она и на некоторое время закрыла глаза.
Потом открыла, посмотрела на звезды за окном и повернулась к нему:
– Помнишь такую поговорку: «Если превратить все «хочу» в лошадей, на земле не будет пеших людей»?
– Опять ты говоришь загадками. Может, хватит уже…
Она подошла, села перед ним на колени – прямо на пол, и, взяв его руки в свои, заглянула ему в глаза.
– Послушай… Мой муж, твоя жена – оба сейчас в отъезде. В разных городах, далеко друг от друга: один в Нью-Йорке, другая – в Сан-Франциско. Так? А ты тут, в номере, спишь со мной, у нас свидание, и мы будем вместе до утра. Знаешь, у меня есть идея. А давай… – Она запнулась, как будто на ходу придумывала, что сказать. – Давай перед сном сильно-сильно захотим… кое-что.
– Как-как ты сказала – кое-что? – Он многозначительно ухмыльнулся.
– Не смейся! – Она шлепнула его по руке и продолжала: – Кое-что, которое с божьей помощью – или нет, с помощью всех муз, граций и богинь, и колдовства, и магии, и черт знает чего еще, – но только обязательно сбудется. Чтобы к утру мы с тобой оба… – Она снова взяла паузу на обдумывание. – Чтобы мы оба влюбились – ты в свою жену, а я в своего мужа.
Ответа не последовало.
– Ну так что? – сказала она.
Он изогнулся, нащупал на прикроватной тумбочке спички, зажег одну и поднес к ее лицу, чтобы осветить его. В ее глазах горел огонь. Он вздохнул. И спичка погасла.
– Вот беда… – шепотом произнес он, – а я-то надеялся, что это шутка.
– Напрасно надеялся. Лучше признайся: ты же хочешь… попробовать?
– Господи, укрепи меня…
– При чем тут господи? Хватит говорить со мной, как с влюбленной дурой!
– Но послушай…
– Нет, это ты послушай… – Она встряхнула его руки и крепко сжала ладони. – Себя послушай. Или хотя бы меня. Для меня ты можешь это сделать? А я сделаю для тебя.
– Просто загадать желание?
– Ну да, помнишь, как в детстве? Все так делали. И у некоторых сбывалось. Говорят, надо только помолиться посильнее.
Он опустил глаза.
– Я не молился уже лет сто.
– А сколько раз ты мечтал