Осада. Олег Мушинский
пришла в голову мысль, что со второго этажа башни вообще-то можно было выйти на галереи, что тянулись вдоль крепостных стен, и уже с них спуститься во двор по широкой лестнице.
Двери в галереи были закрыты, но не заперты. Карл выбрал ту, что правее. Она была на шаг ближе. Рыцарь толкнул дверь, и та легко распахнулась.
– Матерь божья! – выдохнул Карл и крикнул: – Тревога!
Выхватив меч, он выскочил в галерею. Тимофей на ходу вздохнул и последовал за ним. Одновременно и с одинаковым грохотом распахнулись двери, ведущие на стену и в соседнюю галерею. Громкий топот возвестил, что подкрепление на подходе. Едва переступив порог, Тимофей тотчас отпрянул в сторону.
Мимо с мечом в руках буквально пролетел барон. Локерли ему едва на пятки не наступал. За ними в галерею ворвались еще десятка полтора воинов. Впрочем, спешить тут было уже некуда.
Сэр Жерар из Булони сидел на полу, привалившись спиной к стене. В правой руке он сжимал рукоять меча, а в его левый бок была воткнута сабля. Тимофей повидал достаточно мертвецов, чтобы узнавать их с первого взгляда, но все же опустился на колени рядом с рыцарем. Под телом уже образовалась приличная лужа крови. Тимофей проверил на шее пульс. Его не было.
– Он мертв, – сказал Тимофей. – Но кровь совсем свежая.
– Осмотреть здесь все! – рявкнул барон. – Живее, бездельники!
Воины мгновенно обшарили всю галерею. Не такая уж большая она была. Галерея вела от угловой башни к воротам. Точнее, к башенке слева от ворот. Каменные колонны поддерживали свод. Со стороны двора тянулись толстенные деревянные перила. И дерево, и камень были одинакового песочного цвета. Вдоль внешней стены стояли ящики с припасами, куда не по разу заглянули. В самой стене были проделаны узкие бойницы. Просунуть в них руку или копье – или ту же саблю – не составило бы труда, а вот человек, даже ребенок, ни за что бы не протиснулся.
– Здесь никого, кроме нас, – сказал рыцарь в сером плаще. – Там дверь, – он указал в дальний конец галереи. – Заперта изнутри. Караул на воротах никого не видел.
Локерли перегнулся через перила и резко свистнул.
– Эй, внизу! – крикнул он. – Отсюда никто не спрыгивал?
– Когда? – спросили снизу.
– Только что, болван! – уточнил Локерли.
– Не-а, – отозвались снизу. – Я бы увидел.
Во дворе перед галереей стали собираться люди. Кто-то громко спросил, что случилось.
– Сэра Жерара убили! – ответили им с галереи.
– Проклятые сарацины!
Тимофей выдернул из тела саблю и вынес ее на свет. Рукоять была отделана тончайшим золотым узором и украшена тремя рубинами. Один, самый крупный, был вставлен в навершие, два поменьше – в гарду. Сам клинок оказался коротким – чуть-чуть не дотягивал в длину до двух локтей, – но зато шириной почти в ладонь. По металлу тянулся характерный беспорядочный узор.
– Фаранд, – уверенно определил Тимофей. – Восточная сталь. Думаю, индийская работа. Но таких широких клинков я раньше не видел.
– Я