Плацкарт. Владимир Козлов
нестройный поток работяг – их смена кончалась в четыре-пятнадцать.
Начальник отдела Сергеев – маленький, толстый и лысый – оторвался от пасьянса на мониторе, взял из пачки «LD» сигарету, откинулся к спинке стула. Он взял со стола зажигалку, крутнул колесико, прикурил, затянулся, сбросил пепел в банку с бычками.
– Ну что, Дмитрий, идешь с нами в кафе?
– А кто еще будет? – спросил я.
– Круглов и Саенко. Не бойся, долго сегодня не будем сидеть: по тридцать капель – и по домам. У всех свои планы…
Графин водки, четыре стакана и четыре порции пельменей занимали весь стол. Сергеев взял графин, разлил водку.
– Ну, парни, давайте. За все хорошее.
Мы чокнулись, выпили. От бара к соседнему столику шел седой дядька. Под мышкой он нес портфель, в одной руке – бокал пива, а в другой – рюмку водки.
– Ну, вы как хотите, а я полетел, – сказал Сергеев, вставая.
Он пожал нам всем руки, взял свой дипломат и вышел на улицу. Дядька за соседним столиком вынул из портфеля пакет с бутербродами.
– Есть такая тема, что через полгода Иваныч уходит – и Сергеева делают главным, – сказал Саенко. – Меня тогда – начальником отдела, а Димыча – замом.
– Откуда ты знаешь? – спросил Круглов.
– Все говорят. Причем давно уже.
– Ну, посмотрим, как оно будет. Что, раздавим еще пузырек?
– Да нет, я уже отплываю. Если хотите, то с Димычем.
– Нет, я тоже не буду. – Я мотнул головой.
– Ладно, тогда курим – и разбежались. – Саенко потянулся к своей пачке «Явы». – Ну что, Колян, будешь ты продавать свою «троечку»?
– Хочешь, не хочешь, а надо, – ответил Круглов. – Сбросить хоть сотни за три, а то соржавеет и рубля за нее не дадут.
– А новое что будешь брать?
– Еще не решил. Что подвернется – в пределах полутора штук. Только, конечно, не «Жигули». По мне, «Жигули» – не машина. В России машины никогда не научатся делать.
Я протиснулся в угол троллейбуса и встал между дверью и задним стеклом. Под стикером «За проезд без билета штраф 70 рублей» было прилеплено скотчем объявление: «Уважаемые пассажиры! В связи с отсутствием средств льготные проездные на июнь выдаваться не будут».
После площади Ленина людей стало меньше. У двери, боком ко мне, стоял парень в джинсах и бежевой майке. Я узнал его – это был Сэм. Мы не виделись года четыре. Я тронул его за плечо. Сэм повернул ко мне голову, улыбнулся.
– Привет, Димон. Как твое ничего?
– Так, потихоньку. А ты как?
– Нормально, не жалуюсь. Вот заехал на несколько дней на малую родину.
– Насовсем вернуться не собираешься?
– Ты шутишь, надеюсь? Сравнил – Питер и нашу дыру.
– Ты уже сколько там?
– Шестой год. А ты где – все на том же заводе?
– Ага. Как устроился после диплома, так и пашу.
– Ладно, моя остановка. Телефон твой домашний не изменился?
– Нет.
– Ну, значит, я тебе звякну – пообщаемся, поговорим обо всем. Я здесь буду еще до субботы. Ну, давай.
– Давай.
Из трещин в асфальте вылезали кустики свежей травы. У подъезда нашей облезлой хрущевки сидели две бабки с четвертого этажа. Я достал из кармана черный пластмассовый ключ от домофона, прикоснулся к замку. Домофон запищал.
На нижней площадке свежей краской блестела железная дверь тридцать третьей. В этой квартире жили Самсоновы – муж, жена и дочка лет десяти. Они купили квартиру три года назад. Самсонов работал бухгалтером в банке, и все соседи его называли «банкир».
Дома не было никого. Родители уехали на дачу электричкой на пять сорок-две, а Анюта где-то гуляла после занятий. Я снял кроссовки, прошел через зал в детскую, бросил сумку на пол у дивана. Вернулся в зал, вышел на узкий балкон. На углу пустыря торчало семиэтажное здание областного архива, за ним начинался забор таксопарка. От поворота на кольцевую в сторону центра медленно ехал троллейбус с рекламой «Нескафе» на боку.
Среда
Я развернул свой красный пластмассовый стул, чтобы сесть лицом к тротуару.
– Что, хочешь разглядывать юных дам? – спросил Игорь.
– Ну да. А что здесь такого?
– Ничего, просто полюбопытствовал. Ладно, успехов в твоих наблюдениях, а я принесу еще пива. Арахиса тебе взять?
– Бери, только соленый – если есть.
Игорь взял наши с ним пластиковые стаканы и пошел к палатке «Ярпиво».
Над проспектом висела растяжка «Автобусом в Крым». У входа в универсам «ЕвроОпт» старуха копалась в мусорке. На трехэтажном доме рядом с универсамом висел щит с рекламой «Русского радио»: «Все будет хорошо».
За соседним столом сидели два парня – мои ровесники или чуть младше. Один говорил:
– Я