Бессердечие магов. Кэт Ховард
– присел на островке, сложенном из костей и страдания, взгромоздившись на кусочке суши, которого не должно было существовать. Это место служило ей домом с того дня, когда ее отдали, сделав уплатой за другого, – и до того дня, когда она стала достаточно сильной, чтобы открыть его двери и выйти за них.
Сидни его ненавидела.
Лодка остановилась у его ступеней – и Сидни вошла внутрь.
Холод. Тот холод, что проникал сквозь подошвы и погружался в ее кости, причиняя им боль. Находясь в стенах Дома, она не могла пользоваться чарами, которых он не дозволял, – если не сражаться с ним за это право. Сидни давно поняла, что эта борьба не сделает ее жизнь комфортной. Но ничего не просить у Дома стало вопросом ее гордости. Выпрямив спину и высоко подняв голову, она не позволяла себе дрожать. Никакой слабости.
Она не даст Дому ничего, кроме того, что он сам заберет, – а он и так забрал достаточно.
На стенах мерцали тусклые огни. Светлячки под водой, свечение под стеклом… Единственным звуком было глухое эхо ее шагов.
Дом мог бы сразу же привести ее к Шаре. Мог перестроить себя так, чтобы она попала в теплую, хорошо освещенную комнату. Мог сделать много такого, что облегчило бы Сидни жизнь.
Конечно, он мог и удержать ее здесь, за своими дверями, перестраивая себя в лабиринт до тех пор, пока она не рухнет замертво от истощения, мог открыть пол над узилищем и запечатать ее там – мог устроить сколько угодно других смертоносных неприятностей. Он мог бы заставить ее идти мимо тех комнат, где из менее удачливых обитателей Дома выкачивалась магия, мимо тех, кого используют и выбросят, кто уже никогда не освободится. Мог заставить ее слушать вопли, хрипы сорванных глоток, мольбы. Мог принести ей запахи крови и страха. Мог заставить стоять и наблюдать, снова видеть и чувствовать то, что ее заставили вынести.
Ее первыми воспоминаниями были эти комнаты. Призрачные шрамы пролегали по ее коже. Эхо давних воплей застревало в горле.
Она судорожно сглотнула. Долгая ходьба в темноте – это пустяк.
– Ты опоздала.
Голос Шары возник раньше света. Свет был водянисто-голубой, обжигающе холодный – тени в нем становились бритвенно-острыми. Дом сегодня был не в настроении.
Сидни ничего не ответила. Не важно, что она зажгла спички точно в назначенное время, не важно, что она опоздала из-за настроя Дома. Для пустой болтовни не время и не место.
– Надеюсь, в остальном ты сегодня не провалилась. – Лицо Шары было таким же мраморно-холодным, как и ее голос. Мертвенно-бледная от того, что всю жизнь проводит в Тенях, она носила волосы распущенными и спутанными, словно средневековая колдунья, платье ее словно было соткано из теней, над которыми она властвовала. Глаза Шары были ярко-голубыми – два огня в темноте. Сидни ни разу не слышала от нее доброго слова. – Что можешь сообщить?
– Как было приказано, я заключила контракт с Домом на время этого Поворота, – ответила Сидни.
План существовал – и именно таким было его начало.
– Каким Домом?
Шара подошла ближе,