Оружие великих держав. От копья до атомной бомбы. Джек Коггинс
с западной цивилизацией) прошла путь от полуварварского феодализма до уровня мировой державы, представляет собой феномен, равного которому мир еще не видел. Коммодор Мэтью К. Перри[2] увидел страну, воины которой сражались облаченными в доспехи; страну, национальным оружием в которой были меч, копье и лук, а самая современная военная техника была представлена несколькими древними орудиями и фитильными мушкетами. Сорок лет спустя японские военные корабли сражались в устье реки Ялу с современными броненосцами, а японские транспортные суда высаживали десант воинов, вооруженных и подготовленных в лучших европейских традициях.
Никто из европейцев не может постичь всю глубину восточного мышления, и все попытки японца объяснить подспудные мотивы своего воинственного кредо обычно заканчиваются невнятными ссылками на предков, «священный ветер» и цветущую сакуру. Но противоречивое поведение современного японского солдата приводило в недоумение даже многих жителей Востока. Может быть, если бы те, кто пытается совместить возвышенные идеалы бусидо, «пути воина», с маршами смерти, обезглавливаниями, пытками, вероломством и изнасилованиями, обратились к собственному периоду феодализма Запада, они нашли бы ответ. Внешние перемены в Японии были гигантскими, внутренние же – ничтожными, если были вообще. Обычаи, экономика, сама внешность страны изменились до неузнаваемости, но характер народа не мог подвергнуться изменениям за столь краткий период. Японцы, несмотря на все соблазнительные ловушки современной западной цивилизации, внутренне оставались подверженными тем же порокам, что и любой европеец времен Средневековья. И то, что опоясанный мечом самурай должен был уметь восхищаться поэзией, живописью, красотой пейзажа, тонкой и изысканной чайной церемонией, не должно было удивлять тех, кто знал, сколь образованными были некоторые закованные в рыцарские латы мелкопоместные дворяне Европы.
Вероятный вид японского воина VI или VII века
Чтобы попытаться объяснить себе поступки японского солдата, необходимо хотя бы приблизительно знать историю островитян и социальную структуру их общества. Следует, между прочим, помнить, что японцы являются в значительной степени расово однородной нацией (и за последнюю тысячу лет не получавшей сколько-нибудь значительных примесей извне) и что, в отличие от любой другой крупной нации, они никогда (до 1945 года) не терпели поражений и не переживали удачных вторжений. Древняя история страны (частью легендарная) полна обычными повествованиями о войнах, деяниях знати и кровопролитиях. Идея единого правителя, императора, или микадо, восходит к незапамятной древности. Предания старины (получившие в недавнее время официальное признание, очевидно, с целью обосновать продолжительность истории Японии и непрерывность линии преемственности Сына Неба) называют первым правителем Японии некоего Джимму и утверждают, что он взошел на трон 11 февраля 660 года до н. э. Примерно с такой же обоснованностью
Перри Мэтью Колбрайт – военно-морской деятель США, коммодор. В 1852 г. посланный во главе эскадры в Японию, вынудил японское правительство под угрозой военных действий подписать договор 1854 г., положивший начало кабальным договорам США и европейских держав с Японией.